Речь была убедительной, накатанной, и Съоблад изъяснялся с непринужденностью хорошего оратора. Он протянул ей другие документы, и Одри бросила на них взгляд.
– Мы ездим по городам, организуем конференции и акции совместно с разработчиками высоких технологий. Мы также занимаемся фестивалем «Будущее-на-Сене», где путем художественных перформансов или спектаклей даем зрителям возможность методом погружения поучаствовать в уникальных экспериментах, которые привлекают их интерес к миру будущего.
– Под «привлечением интереса» вы имеете в виду распространение идей трансгуманистов?
Он хлопнул ладонью по столу, выражая свое раздражение:
– Ну вот, приехали… Если вы хотите сказать: предлагать использовать технологии, чтобы улучшить качество жизни всех и каждого, чтобы уничтожить страдание, болезнь, инвалидность или помочь стареть лучше и дольше, то да, мы распространяем именно это. Вы видите какое-нибудь зло в том, что благодаря науке и роботехнике полный паралитик сможет снова ходить? Что благодаря ретинальному имплантату к слепому вернется зрение? Что пустяковое генетическое вмешательство в момент зачатия позволит будущему ребенку родиться без миопатии Дюшена?
[75] Знаете ли вы, что в Израиле генетическая болезнь Тея – Сакса, смертельная для детей, поражала одного из тридцати евреев-ашкенази, а после внедрения быстрой и бесплатной генетической диагностики число младенцев, рожденных с этой патологией, значительно уменьшилось, и сейчас эта беда рода человеческого практически исчезает. И именно этому желают помешать биоконсерваторы? Но скажите мне, в чем тут зло?
Он валил все в одну кучу, и Одри не понравились его речи. Эти слова, без сомнения, были привлекательной упаковкой для куда более радикальных идей. Она много раз встречала определения «евгеника», «роботизация разума», «секта» применительно к движению трансгуманистов. Начинали с модификации гена, чтобы избежать миопатии Дюшена, а заодно решали выбрать пол ребенка. И цвет глаз. Где предел?
Но она слишком плохо разбиралась в предмете, чтобы аргументированно возражать, а может, введенная в заблуждение прессой, и сама ошибалась. Одри сосредоточилась на причине своего прихода.
– Расскажите мне о пресловутой «Implant party».
– Я организовал первую «Implant party» во Франции в марте 2016-го, во время фестиваля. Ничего незаконного, конечно, мы получили все разрешения. Почти сразу мы провели еще две, в Барселоне и Копенгагене, а следующая будет в Майами. И всякий раз настоящий успех. Люди просто шалеют. Они уходят с чипами под кожей и потом могут помещать на них все что угодно: номер своей банковской карты, конфиденциальные данные, причем без всякого риска, что они потеряются или что их украдут, в отличие от бумажника, флешки или жесткого диска. Они также, если пожелают, могут взаимодействовать со своим окружением, как сделал я. Достаточно установить приемные устройства в соответствующих местах. Пока еще в области улучшения и приращения мы делаем только первые шаги, но за нами будущее, и мы победим, хотите вы этого или нет. – Он вгляделся в нее своими чернильными зрачками. – Что же касается хирургического вмешательства, о котором вы говорили… Оно осуществлялось аккредитованными специалистами по татуировке и пирсингу в безупречных с точки зрения гигиены условиях. В имплантации чипа нет ничего сложного.
– Полагаю, у вас есть список лиц, получивших имплантат в ходе вашего мероприятия?
Он отрицательно покачал головой:
– Увы, нет. Фестиваль «Будущее-на-Сене» был открыт для широкой публики. Кто угодно мог прийти на нашу вечеринку и уйти со своим чипом, как уходят с татуировкой или пирсингом. В ту ночь мы сделали больше трехсот бесплатных имплантаций, все финансировал «Argonit», производитель номер один чипов RFID.
Одри все это проверит, но отвечал он без колебаний, и все было логично. Она постаралась скрыть разочарование. Их аноним из чащи леса рисковал остаться безымянным еще какое-то время. Она подумала о его возможном убийце, Карателе:
– А пальцы, притягивающие металл? Магниты под кожей? Вам это о чем-то говорит?
В его глазах мелькнула тревога. Он кивнул. Одри не могла понять, что именно его беспокоит. Ее присутствие? Ее вопросы? Помолчав, он ответил:
– Магнитный имплантат. Биохакинг.
– Биохакинг?
– Незаконное, пиратское вмешательство в человеческое тело. Всемирное движение, которое развивается под прикрытием трансгуманизма, точно так же как компьютерное хакерство. Биохакеры придерживаются принципа DIY, «Do it yourself»
[76]. Они хотят вести исследования в области человеческого тела самостоятельно, вне частных лабораторий, которые завладевают их знаниями, и ставят своей целью – по крайней мере, наиболее радикальные из них – добиться более быстрого развития науки. Они обходятся без протоколов и тестов, на которые могут уйти годы. Например, эти люди рассматривают смерть как генетическую ошибку, а не как фатальность. Другими словами, они убеждены, что наука может победить смертность. Они хотят стать поколением, которому удастся на порядки увеличить продолжительность жизни. Двести лет, триста, а то и бессмертие. Некоторые глубоко в это верят.
Люди также верили, что Земля плоская, подумала Одри. Эти типы идут наперекор природе. Она была уверена: если смерть существует, значит для этого есть причина, необходимость, чтобы все виды могли и дальше гармонично развиваться в равновесии, и без того достаточно хрупком. Смерть помогает нам жить, а жизнь без конца была бы ужасающа. Если все становится возможно, не скатится ли человеческое существо в безумие?
Она не отрывала глаз от губ собеседника.
– Биохакеры часто обладают солидным техническим и научным багажом: образованием в области медицины, генетики, биологии. В основном они используют Интернет, чтобы обеспечивать себя материальной базой, строят лаборатории в углу гаража и экспериментируют с собственным телом или с телом коллег-волонтеров. По большей части это остается, как бы сказать… в рамках. Некоторые вставляют магниты под волосистую часть тела или в кончики пальцев, чтобы ощутить «магнетизм», некое шестое чувство, или имплантируют светодиоды в пятки, все в таком роде. Но наиболее радикальные из них могут зайти намного дальше…
Одри подалась вперед:
– Например?
– Имплантация динамиков в уши, чтобы повысить слух, например… А то и еще большее безумие, и вот они, можете мне поверить, они-то готовы на любые чудовищные вещи, чтобы реализовать свои теории и убеждения. Бесполезно говорить вам, что все это крайне опасно. Там, где ассоциации вроде нашей предпринимают проверенные и обучающие шаги, чтобы объяснить широкой публике, в каком направлении мы движемся, эти биохакеры-экстремисты выходят далеко за рамки закона, подвергая себя опасности, проводя экстремальные опыты, и компрометируют движение трансгуманизма в целом. Повторяю, мы не стремимся стать доктором Франкенштейном.
