За изгибом стены за стойкой дежурила женщина. Нечто вроде куска проволоки, обтянутого латексной спецовкой, с презервативом на голове. Она протянула Одри корзинку:
– Сотовый телефон, фотоаппарат… Ни видео, ни фото.
Одри неохотно подчинилась. Любой контакт с внешним миром был прерван. Она выключила мобильник, ради уверенности, что не придет сообщение от Николя. Дежурная протянула билетик с номером ячейки, в которую она убрала телефон.
– Желаете добровольно выйти на сцену?
– Нет.
Она не знала, о чем речь, но предпочла не высовываться. Ей на запястье надели белый браслет и позволили идти дальше. Воздух сделался более теплым, но и более влажным. Шла ли она под выставочными залами на поверхности? Одри не знала. Освещение стало еще слабее, и путь показался ей бесконечным. Наконец она заметила череду освещенных альковов в камне. Силуэты блуждали, как кукольные тени, перебираясь из ниши в нишу. Как только представлялась возможность, Одри разглядывала руки. На запястьях белые браслеты, такие же как ее собственный. Но некоторых были красные…
Первые помещения были оформлены под и`глу, со звериными шкурами на полу, полукруглыми скамьями и креслами, где смешались лоснящиеся тела. Одни трахались, другие смотрели. Покой, сладострастие, вуайеризм. Из этого много не высосешь. Она улыбнулась собственной шутке, чтобы себя подбодрить. В двух шагах маленькие прилавки, как на рынке. Секс-игрушки, вибраторы, наручники, электрические батарейки, расширители и куча предметов, назначение которых она не осмеливалась себе представить.
Чуть дальше запах антисептиков и медицинских препаратов. Мужчина лежал в кресле, лицо его было освещено лампой дантиста. Парень в перчатках, весь в пирсинге, склонился над ним, погружая иглу огромного шприца в его левый глаз. Он вытащил инструмент и помассировал веко клиента. Потом повернулся лицом к Одри. На нее смотрели две огромные плошки, словно вместо глаз ему вставили два стеклянных шара, полных коричневой жидкости. Точная копия инопланетян из Розуэлла.
– Хлорин е-шесть, – пробормотал он. – Впрыскиваешь внутрь глазных яблок, чтобы видеть ночью. Как инфракрасные очки, работает классно. Могу тебе сделать за пятьсот евриков, дешевле на рынке не найдешь. Через двадцать минут я весь твой.
Она с отвращением отошла. Другой альков. Потрескивание, запах горелого, раскромсанная плоть. На руке женщины она увидела печатную плату, вживленную вместо лоскута кожи. Человек в белом халате накладывал швы, ловко манипулируя шелковыми нитями. Афиша: «Заряжайте свой мобильник телесной индукцией».
Еще дальше перед альковом стоял мужчина в косо надвинутом борсалино и белом костюме. Карикатура на мафиозо. Позади него виднелось нагромождение коробок и лабораторное оборудование.
– По Интернету такого не найдешь, – сказал он. – Заходи в мою лавочку. Конечно, есть и классические штуки, чтобы выделять и воспроизводить ДНК. Но что касается CRISPR, у меня имеется кое-что очень симпатичное. Короче, если любишь отрываться, я знаю, как сделать светящееся пиво и дьявольские приправы.
– А миостатин? – спросила Одри.
– А. Я вижу, ты продвинутая.
Он схватил ее за руку и втащил вовнутрь. Настоящая пещера Али-Бабы. Не коммерческие комплекты, а уже приготовленные пузырьки, разложенные по пакетам. Одри посмотрела на его пальцы. Нетронутые. Он сунул ей в руки набор:
– С этим ты получишь силу титана. Отдам за четыре сотни. Только для тебя.
Одри вернула ему пакет:
– Не интересует.
– Погоди-погоди! У меня еще это есть! – Он размахивал другим пакетом. – Вколешь себе такой коктейль, и гарантирую, что тебя в жизни больше не укусит ни один комар… И… погоди… Если у тебя кто из приятелей ВИЧ-инфицированный, я – тот, кто им нужен. Этот CRISPR нацеливается персонально на тебя и разносит твой паршивый вирус в пух и прах. Думаешь, не сработает? Посмотри в Интернете, в американских лабораториях они пробуют на мышах. Черт, это ж гениально, мыши, больные СПИДом, выздоравливают. А я предлагаю тебе это напрямую, да еще за гроши, и тебя не интересует?
Одри не ответила и предпочла уйти. Она задыхалась. И чувствовала дыхание мужчины у себя за спиной.
– Пошла бы ты! У меня есть, что тебе надо, так почему ты не берешь?
Она свернула в боковой коридор. Возможно, вся подобная деятельность и нелегальна с точки зрения закона – подпольное хирургическое вмешательство в несертифицированном месте, продажа незадекларированных препаратов… – но преследование организаторов за такого рода правонарушения ни для кого не представляет интереса. Надо найти клан.
Следующий альков был погружен в темноту. Одри разглядела склоненный силуэт, сидевший прислонясь к каменной стене. И больше ничего. Ни оборудования, ни витрины. Только объявление, висевшее у входа: «Обнуление». Она подошла. Тип стиснул ладони, зажав их между коленями. Не разглядеть. Мерзкая физиономия, по которой прошелся метеоритный дождь. Лысый череп утыкан имплантатами: спальное место факира, привыкшего отдыхать на гвоздях.
– Интересует?
– Смотря что.
– Делаем это у меня, инструменты правильные и стерилизованные. Через два дня ты уже дома.
– А в чем это заключается?
Мужчина потрогал белый браслет Одри:
– А, у тебя премьера? Иди отсюда, девочка. Это не для тебя.
Одри не двинулась с места. Она хотела увидеть другую руку. Мужчина одарил ее недоброй улыбкой. Оттолкнувшись от собственных колен, выпрямился. Он был выше ее на голову. Его рука легла между ног Одри.
– В чем это заключается? Я убираю у тебя все генитальные части, от губ до клитора. Многие делают это у себя в гараже и теми же инструментами, что чинят тачки, но я работаю чисто, по всем правилам искусства. Стерильные инструменты, медикаменты, все дипломы на месте. Поверь, когда у тебя в животе ничего не будет, ты почувствуешь настоящую близость с машинами.
Одри была на грани рвоты. Как только она удостоверилась, что руки у него целы, она исчезла во влажном воздухе туннеля. Свернула влево. Новые ступени вели еще глубже во внутренности монстра. Она судорожно размышляла: некоторые биохакеры-экстремалы осуществляли в этом месте модификацию тела, позволяли вводить в собственную плоть посторонние предметы, доставали вещества, предназначенные для манипуляций над живой тканью. Шевалье, Демоншо, Эмилия Робен и фальшивая Анна Шуграни приходили в эти туннели. Обязательный этап для принятия в клан?
Одри не понимала, как их здесь вычисляют. Все типы вокруг нее имеют чипы, раз они здесь, но это не делает их членами группы отрезанных фаланг. Может, за ними следят, чтобы потом отобрать подходящих? Связано ли это с цветом браслета? Находятся ли все, прошедшие через дверь, под наблюдением?
Мысль, что за ней шпионят, леденила кровь. По мере погружения во внутренности Гидры молодая женщина чувствовала укусы холода на затылке: ей следовало соблюдать осторожность.
