Катька сунула Вадьке под нос футболку – в чебурашках. Пока Катька с Вадькой тайком покупали маме брендовые шмотки, мама тоже готовила сюрприз для своей… маленькой девочки.
– Я все понимаю. Я ценю, но… Я не пойду в этом на дискотеку! Твои девчонки меня вообще…
– Ничего они не мои! – отрезал Вадька, невольно поддаваясь сочувствию. Парням проще: был он крутым программером в старых джинсах, и в новых модных остался крутым пограммером, и даже без штанов тоже будет программером. А девчонка в отстойных шмотках сразу теряет крутизну. Но это не повод прощать Катьку! – Я все сказал! – голосом, похожим на сухой лед, отчеканил Вадька. – Раньше думать надо было! – И вышел.
В их комнате Федорчук с Охрименко даже голов не подняли от раскрытых на коленях ноутов. Вадька еще помаялся – и включил свой. И немедленно полез сперва в почту, потом «ВКонтакте», сам, впрочем, не зная, чего ждет: письма от Мурки… или от Леси: «Раскаиваюсь-спускайся-танцую-только-с-тобой». Музыка продолжала гулко звучать сквозь пол. Сообщений не было. Рыжая на Шри-Ланке, а… другая рыжая танцует с Евтюховым. Героем, которого гений так и не обломал. Вадька зло хмыкнул – ну и пошли все на фиг! – и тук-тук, тихонько постучался в локальную сеть к ребятам.
Глава 10
Провокация с портвейном
– Тихонов, ты на занятия идешь или тебе и так хорошо?!
Вадька выбрался из-под брошенной в него подушки, подхватил штаны и помчался в туалет. «Надеюсь, хоть сегодня соседей там нет», – успел подумать он, распахивая дверь. Пол в туалете покрывала вода. Грязная. Очень грязная вода с сильным-сильным запахом. И вода продолжала прибывать, расползаясь из-под кабинок. Громкие голоса приближались из коридора.
– …дети не могут жить в таких условиях! – кричал Алексей Владимирович.
– Сами наделали и сами же… – психовал хозяин пансионата.
– Вы хотите сказать, это наши ребята сломали унитазы?
– Кто живет, тот и отвечает! – отрезал владелец. – Я еще компенсацию потребую. А ну марш отсюда! – скомандовал он парням. – Нагадили… так хоть чинить не мешайте! – В туалет шагнул мужик в спецовке и с ящиком инструментов. Дверь перед носом у ребят захлопнулась, напоследок хозяин пансионата одарил парней недобрым взглядом.
– А умыться где? – растерянно спросил Федорчук, переминаясь с ноги на ногу.
– А вы можете хоть что-то решить сами… а не только создавать проблемы? – Программист устало махнул рукой и, ссутулившись, побрел прочь.
– Я знаю, где мы умоемся! – сквозь зубы процедил Охрименко… и рванул к лестнице.
– Стой, Яр! – Вадька кинулся за ним, понимая, что Охрименко сейчас создаст те самые проблемы, но обычно неспортивный Ярик скакал по ступеням как горный олень.
– Стой, стрелять буду! – Два автомата скрестились, перегораживая лестничный пролет, как алебарды стражников в историческом фильме. Одеты «стражники» тоже были эффектно – в свои обычные камуфляжные куртки и штаны, скрывающие лица балаклавы и… пляжные шлепки. – Куда разлетелись, ботаны? На шестом этаже наш лагерь!
– Пропусти, ты… – Охрименко сжал кулаки. Вадька аж застонал сквозь зубы: он что, не понимает, как жалко они сейчас выглядят?! – Вы в наш туалет ходили.
– Так вам в туалет нада-а-а? – издевательски протянул из-под балаклавы второй «страж». Из приоткрытой двери в коридор донесся многоголосый хохот – там собралась целая толпа зрителей. – Придется обойтись. На шестом этаже – только настоящие парни, а не всякие… обделавшиеся ботаны, – с торжеством выпалил он – и было понятно, что эту фразу он всю ночь сочинял и вот наконец выдал!
– Это все вы! Вы поломали!.. – заорал Охрименко.
– А даже если – ну и что ты сделаешь? – процедил «страж»… и Охрименко кинулся на него.
«Страж» замахнулся прикладом…
– Яр, не лезь, он же этого и добивается! – Вадька и Олег повисли на Охрименко с двух сторон, поволокли брыкающегося Ярика вниз по ступенькам.
– Надо же – Яр он… «Слизь» тебе больше подходит, ботан! – проорал им вслед «страж».
Охрименко снова рванулся. Почти заламывая ему руку за спину, Вадька с Олегом втащили его в коридор.
– Ты видел его морду? Это же они сделали… специально!
– Они. Специально, – согласился Вадька, вдруг понимая, что чувствуют взрослые, когда смотрят на беснующегося подростка. – Только его морда доказательством не является – тем более она у него под балаклавой. Скажут, что мы других обвиняем, а сами все испортили, и еще… – Вадька вдруг замер. – Еще, может, и по пьяни…
– По какой… пьяни? – растерялся Охрименко.
– По комнатам, быстро! – прошипел Вадька. – Искать бутылки!
– Какие еще…
– Которые нам подкинули! – Вадька влетел в комнату и плюхнулся на живот, заглядывая под кровать. Дверь распахнулась снова, и ворвался владелец пансионата.
– Вы пили! – грозно провозгласил он. – Напились, потащились в туалет и там своротили унитаз! И трубу!
– Ничего мы не пили! – возмутился Охрименко.
– В последний раз я был в туалете в три ночи, и там все было в порядке, – твердо заявил Федорчук.
– Во-от! – обрадовался владелец. – Полночи портвейн хлестали, поплохело, вот и поперлись – и туалет тю-тю.
– Мы в Сети сидели!
– А откуда вы знаете, что мы пили именно портвейн? – поинтересовался Вадька.
– Эти, с шестого этажа! Их работа! – задохнулся от ярости Охрименко.
– У них с туалетом все в порядке, а у вас полная комната бутылок! – Владелец пансионата со всей силы дернул Вадькину кровать в сторону. Под кроватью был слой пыли. Бутылок не было. Он метнулся к кровати Федорчука, потом Охрименко, закружил по комнате, заглядывая в тумбочки и шкаф, распахнул окно, внимательно оглядел подоконник и землю внизу.
– Спрятать успели? А ну открывайте чемоданы!
Вот теперь стоять намертво, не давая открыть сумки, потому что бутылки там… точно есть! Бутылки в чемодане – надежнее всего, тогда точно не отвертеться, хотя непонятно, когда Евтюхов с компанией успели их подсунуть: во время дискотеки рано – могут обнаружить, а потом их бы заметили… Все это промелькнуло у Вадьки в голове мгновенно, он уже открыл рот, чтоб сказать: «Вы не имеете права нас обыскивать…» – но прежде чем успел вымолвить хоть слово…
– Нате, смотрите! – Охрименко вывернул содержимое своего чемодана на пол.
Вадька зажмурился, в полной уверенности, что сейчас из чемодана со звоном вывалится пустая бутылка портвейна. Вот сейчас… В комнате стояла тишина, а потом от двери донесся испуганно-любопытный Катькин голос:
– Дяденька, а вы у мальчиков бутылочки ищете, потому что туалет сломан? Так мы вас можем в женский пустить!
Вадька широко открыл глаза – на лице сестры было фирменное идиотско-дурашливое выражение (очень естественное, как всегда утверждал сам Вадька), означающее, что мелкая уже успела что-то сотворить. И, облегченно выдохнув, взялся за собственный рюкзак:
