А когда заметили, танцы моментально прекратились и все стали пристально всматриваться в ту сторону.
– «Лесная чаща»! – воскликнула Кейтлин. – Это же «Лесная чаща»! Гидеон, скорее! – Но Гидеон уже подбежал к своему каноэ, прыгнул в него и как сумасшедший заработал веслом.
– Анри, на нас напали! – закричал Кулли и бросился к своей лодке.
– Мама! – в отчаянии воскликнула Китти.
София открыла глаза. Она лежала в постели, и тело ее раздирала страшная боль. Она почувствовала запах паленых волос и тугую повязку на груди. Рядом с нею на кровати лежал Джордж, голова у него была вся в крови, а плечо перебинтовано. Китти, скорчившись, спала на стуле.
– Что случилось? – прошептала София.
Китти встрепенулась и коснулась ее руки.
– Мама, на вас напали индейцы. Ты ничего не помнишь? Боюсь, что Френсис мертв. Джордж получил стрелу в плечо. Она едва не угодила ему в сердце, но Венера и Кейтлин полагают, что с ним все будет в порядке. Тебя нашел Кулли. У тебя немножко обгорели волосы. Ты потеряла много крови, и сейчас тебе надо отдохнуть.
София подивилась тому, что голос Китти доносится словно бы издалека. Здесь же были Магдалена и Анри, и Софии показалось, что она видит мужа Рианнон, индейца по имени Два Медведя. Да, она видела его и попыталась сказать им об этом.
– Мама узнала мужа Рианнон… награда за его голову… Кейтлин умоляла нас не посылать за милицией… ее внуки… Софи? Софи! – Голоса стихли вдали. Перед нею возникла девочка с серебристыми волосами. София потянулась к ней, но та развернулась и двинулась прочь.
Прочь, все дальше и дальше. София попыталась догнать ее, но не смогла.
– Шарлотта! – окликнула она ее. – Шарлотта…
Глава сороковая
Вдова наемника
Октябрь 1783 года
Этим утром ударил первый по-настоящему крепкий мороз. Осеннее солнце еще не взошло, когда зевающая Магдалена, оставив кукурузные лепешки жариться на вчерашних углях, поплотнее запахнулась в шаль и отправилась в будку-кладовку над родником, чтобы принести оттуда кружок масла. По дороге она остановилась, чтобы положить веточку виргинской лещины на могилу матери, и погладила рукой каменное надгробие.
– Мама, – прошептала она.
София погибла четыре года тому, но Магдалена по-прежнему почти каждый день приходила к ней на могилу. Иногда она видела здесь цветы, которые оставляли Китти, или Анри, или Джорджи, или его жена Анни, дочь Кейтлин.
Вернувшись в хижину, она вдруг с испугом заметила, как что-то скользнуло из леса в сад. Вглядываясь в предрассветные сумерки, она поняла, что существо роется в упавших яблоках, которыми побрезговали осы. Скорее всего, то был дикий кабан; эти животные любят яблоки. Свежее мясо! Прижимая к груди концы шали и кружок масла, она повернулась, чтобы принести отцовский мушкет.
Но какое-то странное всхлипывание заставило ее остановиться. Магдалена вновь оглянулась. В траве рылась вовсе не дикая свинья, а человеческое существо, стоявшее на четвереньках и на мгновение замиравшее только для того, чтобы сунуть что-то в рот, словно в мире для него не существовало более ничего, кроме голода и гниющих фруктов. Тихонько ступая, Магдалена подобралась поближе и поняла, что это женщина в изодранном платье, в спутанных волосах которой, словно в гнезде, застряли веточки и сухие листья. Когда она резко вскинула голову, Магдалена увидела в ее глазах затаившийся страх. Одичавшая женщина замерла на месте с яблоком в руке и смотрела на Магдалену так, словно узрела перед собой существо из потустороннего мира.
Девушка опустила масло на землю. Сбросив с плеч шаль, она осторожно шагнула вперед.
– Здесь вы в безопасности, – пробормотала она. – Бедняжка! Все в порядке. – Она протянула женщине шаль, но та по-прежнему смотрела на нее безумным взглядом, шумно и тяжело дыша, а потом огляделась по сторонам, явно решая, в какую сторону броситься бежать. Магдалена застыла на месте, заботливая и осторожная, словно успокаивая насмерть перепуганное животное.
Негромким голосом она вновь стала уверять женщину, что здесь никто не причинит ей вреда. Та продолжала грызть яблоко, искоса поглядывая на Магдалену, которая мелкими шажками подходила к ней все ближе и ближе, пока не накинула несчастной на плечи шаль.
– Пойдемте со мной, согреетесь. Я угощу вас чем-нибудь, – сказала Магдалена, протягивая к ней руку. – Идемте же. – Она поманила женщину, которая наконец-то выпрямилась во весь рост и запахнула шаль на груди, по-прежнему не выпуская из рук яблоко, но уже явно успокоившись, хотя и оставалась настороже.
– Пойдемте со мной, – вновь заговорила Магдалена, показывая на хижину. В прохладном воздухе запахло дымом и беконом, а это означало, что папа уже встал. Он всегда разводил огонь в очаге по утрам и поджаривал шипящий и скворчащий бекон на сковородке с длинной ручкой. – Пойдемте со мной. Завтрак.
Она вновь сделала приглашающий жест, и женщина последовала за нею в нескольких шагах позади, напряженная и готовая в любой миг броситься наутек. Магдалена заманила ее в хижину, и женщина подпрыгнула от неожиданности, когда Анри воскликнул:
– Что здесь происходит?
Магдалена метнула на него предостерегающий взгляд и покачала головой. Она подвела странную женщину к своему стулу у очага, приглашающим жестом взбила подушечку и усадила ее. Женщина испуганно огляделась по сторонам, а потом со вздохом откинулась на спинку. Растерянно моргая, она уставилась на Анри, но ничего не сказала. Магдалена же поспешила к очагу, ловко перевернула бекон и отставила сковородку в сторону, чтобы ветчина не пригорела. Женщина медленно подняла руки, то ли не веря тому, что это происходит именно с нею, то ли желая согреться. Ладони у нее оказались крупными и загрубевшими. Она была высокой и изможденной, и на вид ей можно было дать от двадцати до сорока лет.
Индейские лепешки испеклись. Магдалена разложила их по трем тарелкам, сдобрила маслом и ложечкой меда из глиняного горшочка, добавила бекон и протянула самую большую тарелку женщине, которая набросилась на еду, словно оголодавший волк. Магдалена стала есть вместе с нею, за компанию, поглядывая на нее краем глаза. Запихивая пальцами в рот последние крошки, женщина невнятно пробормотала:
– Danken Sie Gott!
[31] – И повторила: – Danken!
– Меня зовут Магдалена, – сказала девушка, показывая на себя, и принялась собирать грязные тарелки. – Магдалена де Марешаль. – Она показала на отца и добавила: – Анри де Марешаль. – Затем посмотрела на женщину.
– Магдалена, – хриплым голосом повторила та. – Магдалена. – Она ткнула себя пальцем в грудь и произнесла: – Розенауэр. Анна.
– Мой муж, Роберт, – доктор, но сейчас он отправился осмотреть больного старика, который живет на том берегу.
– Доктор?
