Беспокойство его лишь усилилось, когда он узнал, что в горах расположенного к западу Голубого хребта выпал ранний снег. Они оказались заперты в Вильямсбурге до прибытия обещанных индейцев-проводников, которые и должны были отвести их во французский гарнизон на Миссисипи. Отчет Анри был готов. Едва ли можно было рассчитывать на поступление свежих новостей, и он вместе с Тьерри и Франсуа торопился доставить его по назначению, подняться на борт корабля в Новом Орлеане и отплыть домой за наградой. Но день проходил за днем, а проводников все не было.
Пока тянулось ожидание, Анри, Тьерри и Франсуа старались играть роль итальянцев, но опасная игра более не приносила им никакого удовлетворения. Анри наносил визиты дамам, очаровывал их своим поведением, пил чай и мадеру и выслушивал сплетни у камина. Он открыто упоминал о том, что намерен отбыть в Англию, как только позволит погода, намекая, что его-де срочно ожидают в Лондоне, где нужно подготовить молоденьких девушек к предстоящему сезону.
Было ли это игрой его воображения или же вильямсбургские дамы и впрямь заметно охладели к своему недавнему фавориту?
На улицах рябило в глазах от красных мундиров, и обитатели Вильямсбурга продолжали жаловаться на то, что британцы по-прежнему свысока посматривают на их местную милицию. Полковник Вашингтон имел опыт ведения боевых действий на фронтире, а генерал Брэддок таковым не обладал. Они азартно спорили о том, когда и как генерал Брэддок перейдет в наступление, чтобы преподать французам урок. По ночам Анри записывал все услышанное и, складывая воедино все известные ему факты и географические сведения, пришел к выводу, что генералу Брэддоку придется ждать весны, когда теплая погода вновь сделает горные перевалы проходимыми, чтобы перебросить своих людей в Огайо и начать наступление. Насколько мог судить Анри, исходя из рассуждений местных жителей, переброска большой армии со всеми многочисленными припасами через труднопроходимые горы представляла собой настолько невыполнимую задачу, что британской атаки на позиции французов следовало ожидать никак не раньше наступления весны. Тем временем недели складывались в месяцы, а обещанные проводники все не появлялись.
В середине декабря через Вильямсбург проследовал бродячий лудильщик на ветхой повозке, запряженной мулом, в которую была свалена оловянная и жестяная посуда, большей частью пребывающая в непригодном к употреблению состоянии. Он сумел разыскать Анри в его квартире и под видом продажи ему кривого канделябра выпросил у него монету, взамен сунув ему в ладонь засаленный клочок бумаги, после чего покинул Вильямсбург, громко сетуя на то, что честному человеку в этом городе не дают заработать ни гроша.
На грязном листке содержалось зашифрованное сообщение о том, что отряд индейцев и их толмач готовы забрать отчет Анри и доставить его в Луизиану. Не стесненные присутствием белых людей, непривычных к странствиям по дикой местности зимой, индейцы смогут двигаться быстрее. Анри же со своими спутниками должны дождаться весны в Вильямсбурге, после чего отплыть в Европу.
Анри пришел в ярость. Он прекрасно понимал, что должен доставить свой рапорт лично, в противном случае у него не останется никаких рычагов влияния, чтобы гарантировать их возврат домой.
Тем временем Тьерри и Франсуа в роли синьоров Теодоро и Франческо оказались на грани провала. Нынешнее прозябание им опостылело, обоим срочно нужна была Гортензия, и они пристрастились проводить вечера в тавернах. Спиртное развязало им язык, и они отпускали двусмысленные замечания в адрес британских солдат. А потом Тьерри завел интрижку с местной девушкой, официанткой, служившей в таверне своего отца. Однажды поздно ночью пьяный в дым Тьерри встал на улице под окном Нэнси и во весь голос затянул разухабистую французскую песенку. Мимо как раз проходили трое британских солдат. Обозвав всех французов непечатными словами, они избили Тьерри до потери сознания. На следующее утро Анри пришлось рассказывать всем, кто желал его выслушать, что любовь его камердинера к французским песенкам объясняется исключительной непристойностью французской лирики, но после этого случая отношение к троим итальянцам со стороны обитателей Вильямсбурга заметно изменилось. Опасность провала с последующим их разоблачением в качестве французов становилась все более вероятной. Им нужно было уносить ноги из Вильямсбурга. Причем как можно скорее.
К тому времени как Тьерри поправился настолько, что уже мог сесть на лошадь, Анри в ходе своих визитов постарался собрать побольше сведений о той местности, что лежала к западу от Вильямсбурга. Он даже ухитрился раздобыть указания о том, как добраться до Нового Орлеана, расположенного на юго-западе, в том месте, где невообразимо широкая Миссисипи впадала в Мексиканский залив. Насколько он сумел понять, туда вели два пути. Первый был известен как «западный маршрут», который проходил через обширный горный проход в Кентукки, где, как ему было сказано, он рано или поздно наткнется на Миссисипи, если только будет двигаться на запад достаточно долго. Но имелся и второй путь, которым обычно пользовались поселенцы и охотники, сплавляясь по рекам и идя по бизоньему следу через проходы в горных грядах поменьше, чтобы выйти на берег реки Тинасси на юго-западе. И вот эта самая Тинасси – или какая-нибудь другая река – текла на запад и впадала в Миссисипи. Гарнизон подле Нового Орлеана тоже стоял в форте на Миссисипи. О том, что касалось расстояния, Анри не удалось узнать ничего конкретного, кроме того, что оно было очень большим и что там повсюду свирепствуют индейцы. Анри довелось выслушать жуткие истории о творимых ими зверствах на границе, когда краснокожие нападали на английские поселения, поклявшись отомстить за убитых белыми сородичей, и вытирали слезы скальпами поселенцев.
Он понимал, что дорога будет опасной и трудной, но при этом не имел ни малейшего представления о том, удастся ли троим мужчинам целыми и невредимыми миновать территории, занятые индейцами, и убедить их в том, что они не намерены ни сражаться с ними, ни захватывать их земли. Указания о том, как добраться до Луизианы, выглядели неточными и расплывчатыми, а путь по бездорожью в самый разгар зимы был опасным сам по себе, но оставаться в Вильямсбурге было еще рискованнее. Кроме того, у Анри заканчивались деньги. Уроки танцев больше давать было некому, а снимаемое ими жилье стоило очень дорого.
На последние деньги Анри подкупил одного из рабов в таверне, чтобы тот приобрел для всей троицы грубую одежду, мушкеты, пули и порох, а также длинные охотничьи ножи. Они отправятся в путь под видом охотников. Анри заучил наизусть составленный им рапорт, а листы бумаги, на которых были сделаны записи, сжег, уничтожив все, что могло быть использовано в качестве улик в случае, если их схватят. Оставив свои изысканные наряды хозяину гостиницы в качестве платы за проживание, утром накануне Рождества, еще до рассвета, пока Вильямсбург крепко спал после разгульных ужинов на сочельник, они украли пять лошадей из конюшни – по одной для каждого из них и еще две в качестве вьючных. Поднявшись в седла, французы надвинули шляпы пониже и повели своих нагруженных вьючных лошадей в стылое, мрачное утро, направляясь на юг. С неба сыпал слабый снежок, и Анри надеялся, что он скроет их следы и, когда их отсутствие будет обнаружено, никто не догадается, в какую сторону они направились.
