– Чтоб твой корабль затонул в Ла-Манше, – пробормотал Анри себе под нос и помахал в ответ.
Но здесь, в этой невероятной глуши, он, пожалуй, был даже рад видеть ее.
– Разумеется, mademoiselle Singe! Я восхищен нашей встречей. А теперь отвернитесь! – воскликнул Анри.
– Это еще зачем?
– Затем, что я иду к вам. Впрочем, можете смотреть, если хотите! – беззаботно заявил он. До сих пор ни одна женщина не жаловалась на подобное зрелище. Держа одежду над головой, он побрел через реку и сумел добраться до другого берега, не замочив ее. София целомудренно отвернулась, но при этом услышала, как ахнула Венера, и велела ей не смотреть на него.
– Моя дорогая mademoiselle Singe, позвольте мне объяснить то затруднительное положение, в котором я оказался, – начал он, поспешно натягивая на себя одежду и понимая, что шапка его стала вонять пуще прежнего. Но тут его внимание привлекла еда, по-прежнему разложенная на одеяле и совершенно нетронутая. – Ох, София, моя маленькая обезьянка, это и в самом деле ветчина? А это… пирог? Последние несколько месяцев я питался исключительно дубленой кожей и потому умираю с голоду!
София повернула голову и в упор взглянула на него:
– Мне следовало бы догадаться, что вам на самом деле нужно после этого вашего «я восхищен нашей встречей!». Называйте меня «достопочтенная София Графтон», будьте любезны! Полагаю, вы уже заметили, что я стала вполне взрослой. Вы можете обращаться ко мне «мисс Графтон», а не «София» и уж, конечно, никак не «мисс Обезьянка». И тогда, пожалуй, я позволю вам съесть кусочек…
– О да, вы уже совсем взрослая, вне всякого сомнения! Это я заметил сразу же. Мисс Граф… Софи, пожалуйста! – Анри упал на колени и набросился на галеты и ветчину.
– Нет, вы ничего не заметили. На балу вы даже не узнали меня!
– Я увидел перед собой элегантную мисс в прелестных жемчугах. Как я мог узнать в ней пятилетнего дьяволенка в грязных юбках? – парировал Анри с язвительностью, какую только позволял набитый рот.
Она улыбнулась, и в улыбке ее проскользнул намек на прежнее озорство.
– Вы обещали приехать в Англию, чтобы жениться на мне. Перед лицом самого короля. Но оказались обыкновенным обманщиком. Это так похоже на французов. Моя крестная мать полагала французов недостойным доверия народом, и она была права.
– М-м. Ветчина! Восхитительно. Пожалуй, я доем ее, если можно… Моя дорогая София, вам было пять лет. Король и мадам полагали вас ангелочком во плоти, но они жестоко ошибались. Вы были очень настойчивы, когда вам что-либо было нужно, вы привыкли добиваться своего и оставались совершенно избалованным и непослушным ребенком.
– Ничего подобного! Я обожала вас. Я делала все, что вы велели. Хотя вы были не очень-то добры ко мне и я часто набивала синяки и шишки. Но с вами мне было гораздо интереснее, чем с нянькой, ибо меня поджидали настоящие приключения. Знаете, после того как мы расстались, я ужасно скучала по нашему общению. Мне было так весело с вами. А потом я вдруг встречаю вас на балу у губернатора в Вильямсбурге, где вы кружитесь так, словно земля горит у вас под ногами, и прыгаете вокруг бедной миссис Фитцуильям, размахивая своим носовым платком, как будто хотите погасить огонь. – И она вновь звонко рассмеялась.
– Моей вины в случившемся нет. Какие-то джентльмены чуть ли не силой влили в меня адскую смесь под названием джулеп. Это был кошмар!
– Я заметила. – София еще раз хихикнула. – Но что заставило вас приехать в Вирджинию? Англия вот-вот начнет войну с Францией из-за каких-то территориальных споров в колониях. Хотя в Вильямсбурге все только и говорили, что об итальянском учителе танцев… Ага! Позвольте…
Анри передернул плечами, будучи не в силах ответить, поскольку рот его был занят хлебом с ветчиной. Но правдоподобное объяснение придумать он все-таки попытался.
– Весьма странно было встретить вас в Вильямсбурге, Софи, не говоря уже о здешней глуши. Но, полагаю, вашего отца перевели в Вирджинию? – спросил он, хотя и был озадачен тем, что при нем никто и не заикнулся о лорде Графтоне, пока он пребывал в Вильямсбурге, несмотря на то что очень внимательно прислушивался к обрывкам сплетен.
Покончив с ветчиной, хлебом и двумя персиками в бренди, он вновь запустил руку в корзинку.
Ее улыбка увяла.
– Ах, Анри, если бы вы только приехали в Англию и женились на мне. Поверьте, вы бы не пожалели об этом. В Англии у нас имеется очень большое поместье, а я единственная наследница отца. Хотя, должна признаться… в настоящий момент… с наследством в Англии возникли некоторые сложности.
– Вот как. Очень жаль.
– Да, но у меня есть собственность здесь, переписанная на меня. Плантация «Лесная чаща», часть моего приданого, на которую английские сложности не распространяются. Быть может, вы еще передумаете и женитесь на мне? – беспечно бросила София.
Анри перестал жевать и задумался над ее предложением. Лорд Графтон был важным человеком, занимавшим видное место среди английской аристократии, и весьма состоятельным. Если София была его единственной наследницей, то жениться на ней ради ее состояния в любом случае предпочтительнее нынешней его авантюры. Не то чтобы она выросла сущим страшилищем, нет, просто он, хоть и питал к ней отвращение, но все же, будучи истым французом, полностью отдавал себе отчет в том, что любить будущую супругу вовсе не обязательно. А учитывая, что она обладает завидным приданым… Интересно, если он сейчас попросит ее руки, заявив, что готов выполнить свое обещание, и помолвится с ней, даст ли лорд Графтон согласие на их брак? И пренебрежет ли тем фактом, что он, Анри, – француз? И воспользуется ли своим влиянием, чтобы вытащить жениха Софии из колонии и вернуть его во Францию? И станет ли помогать ему в этом фарсе София? Да и вообще, поймет ли она, что был именно фарс? И поверит ли ему лорд Графтон? В общем и целом, решил он, ответом на все эти вопросы станет решительное «нет».
– Кекс с цукатами и орехами? Какая прелесть! – воскликнул он.
София прищурилась.
– Я все еще не понимаю, что вы делали в Вильямсбурге, выдавая себя за итальянца… Нет, пожалуй, все-таки понимаю. Об этом говорил весь Вильямсбург: будет ли война с Францией и атакуют ли британские войска французов в Огайо. Вы занимались шпионажем, разумеется! И если бы вас заподозрили в этом, то, несомненно, повесили бы. Хотя, смею заметить, едва ли на виселице вы выглядели бы хуже, чем сейчас. Или, превратившись в труп, смердели бы сильнее. – Она сморщила носик и чихнула. – Ваша шапка – это просто… Фу!
Анри зашвырнул шапку в кусты.
– Для начала скажите мне, что вы делали на балу с этим cochon
[10] плантатором? Говорят, что он женат, но, насколько я понимаю, его супруга должна вот-вот умереть, и он якобы подыскивает себе новую жену. Но… неужели вы сочли его привлекательным? А еще я не могу себе представить, что он нравится вашему отцу, – пробормотал Анри, принимаясь за кекс.
