«Я четыре часа притворялся спящим», – добавил он и содрогнулся. Нет, это не фигура речи, он на самом деле содрогнулся.
Конечно же, это был он. Даже со спины, по идеально уложенным волосам, кашемировому свитеру и безупречно отглаженным брюкам, я узнала его, едва перешагнув порог кухни. А потом мне помог его голос, ровный, глубокий, не громкий и не напряженный, когда мы стояли позади него, выбирая удобный момент, чтобы прервать их беседу. И отчасти мне совсем не хотелось его перебивать, лишь бы он говорил и говорил. А узнать, что я угадала и что я была ровно настолько утомительной, насколько запомнила, было своего рода облегчением. И еще забавно наблюдать, каким талантливым засранцем он может быть и как ловко облекает в слова свое раздражение.
Такого я не ожидала. Он казался таким уравновешенным.
Я смотрела, как он побледнел и, увидев меня, удивленно резко охнул. А потом услышала собственный смех в звенящей тишине. Когда я тихо сказала:
– Привет, Дженсен, – реальность происходящего наконец дошла до Ханны, Руби, а затем и Найла, который пробормотал:
– О господи. Он что, говорил о Пиппе… – после чего Руби заткнула его, пихнув локтем.
Дженсен кивнул и, сгорая от стыда, проговорил:
– Пиппа.
Если бы вчера меня спросили, что сделал Дженсен после полета, то я бы предложила два варианта:
а) сразу же забыл обо мне;
б) рассказал кому-нибудь, какой кошмарной я была, ну а потом сразу же забыл обо мне.
А тот факт, что все ужаснулись из-за меня, я перевела взгляд с раскрытого рта Ханны на бледное лицо Дженсена, напомнил мне, что они и понятия не имели, насколько правдивы его слова.
Потом выступили Руби с Найлом. Руби зажала себе рот, сдерживая хохот. А Найл с ухмылкой смотрел на меня. Их обоих ни капли не удивил рассказ Дженсена о моем поведении.
Широко улыбаясь, я посмотрела на каждого.
– Господи, народ, он ведь совершенно прав.
Когда мне навстречу неуверенно шагнул Дженсен, я добавила скорее для него, нежели для остальных:
– Я была… – я попыталась найти подходящее слово. – Я была капитально сбрендившей. Он прав. И мне очень жаль!
– Ну не прям уж капитально, – с небольшим облегчением возразил он. Подойдя ближе, Дженсен понизил голос. – Пиппа, это так грубо с моей стороны…
– Только потому, что я сейчас нахожусь здесь, – ответила я, а когда он смущенно взглянул на меня, тут же добавила: – Но откуда тебе было знать, что я тут появлюсь? Бывают же на свете совпадения!
Он покачал головой, но не отвел взгляда от моих улыбающихся глаз.
– Наверное.
– Если бы меня тут не было и ты рассказывал сестре про тот кошмарный полет, то это была бы всего лишь забавная история. Забавная и правдивая.
Дженсен благодарно улыбнулся и, видимо, инстинктивно, глянул на бокал вина в моей руке.
– Это первый, – заверила я его и потом добавила: – И увы, он не будет последним. Столько новых знакомств, мне жизненно необходима алкогольная поддержка и все такое, – я пожала плечами, ощущая, как при виде него головокружительно тянет в животе. – Но тут у тебя хотя бы есть возможность сбежать, м?
Он кивнул, наконец перестал на меня пялиться и посмотрел по сторонам. Неловко подняв руку, он сказал:
– Ну, в общем, это моя сестра Ханна.
Та самая биоинженер, он говорил про нее в самолете. Адвокат и биоинженер? Значит, они из одной из тех семей. Я улыбнулась.
– Я много слышала о тебе от Руби.
– Но она вряд ли говорила, как сильно я люблю, когда мой брат выставляет себя идиотом, – она подошла и обняла меня.
– Ну спасибо, Зиггс, – саркастически пробормотал Дженсен.
Как и ее брат, Ханна была привлекательной и высокой. И так же в отличной форме. Хотя с генами мне повезло, бегать я бы предпочла, только если бы за мной гнались, да и то: зависит от того, кто именно гонится. В реальности у меня ноль шансов против, скажем, вампиров.
– Это что, встреча фитнес-фанатиков? – спросила я. – Слава богу, Руби не тренируется каждый день…
Найл поднял бровь и с любопытством поинтересовался:
– Да неужели?
– Ой, да ладно! – перебила я его. – Хватит врать.
В дверь заглянул великолепный темноволосый мужчина и сказал Ханне:
– Слива, принеси еще один поднос с печеньем. Эти дети просто бездонные бочки… – заметив меня, он замолчал и улыбнулся. – Привет! Ты, наверное, подруга Руби, которая едет с нами в винный тур?
От этого напоминания лицо Дженсена снова стало мертвенно-бледным.
– Пиппа, это мой муж Уилл, – улыбнувшись, представила Ханна.
Я пожала ему руку.
– Приятно познакомиться.
– Вытаскивайте ее на улицу знакомиться с остальными, – сказал Уилл.
Явно радуясь перемене мизансцены, Дженсен поставил свой стакан на стол и жестом пригласил меня выйти вслед за Ханной из кухни.
Она вывела нас во двор, где на большом деревянном настиле расположились пятеро взрослых с напитками в руках и наблюдали за беготней детворы.
– Вы не поверите, что… – начала Ханна, но Дженсен ее перебил.
– Зигги, не надо, – предупреждающе сказал он. – Серьезно. Перестань.
Должно быть, в его взгляде она увидела то же, что и я – чистейший стыд, поэтому улыбнулась и представила меня сама.
– Это Пиппа. Вчера она сидела рядом с Дженсеном на соседнем кресле в самолете. Обалдеть можно, правда?
– Еще как обалдеть, – со смехом ответила я. – И играла роль пьяного маньяка, – с улыбкой глянув в сторону Дженсена, добавила я. Он, бедняга, выглядел так, словно мечтал провалиться сквозь землю и никогда больше тут не появляться.
– Тогда я ее уже люблю, – отозвалась симпатичная сильно беременная брюнетка справа от меня.
Другая женщина, тоже на приличном сроке (что тут добавляют в воду?) стояла рядом с огромным мужчиной, чуть ниже Найла. Она шагнула ко мне.
Если бы мне пришлось угадывать, то готова предположить, что это Макс и его жена Сара, невестка Руби.
– Я Сара, – подтвердила она мои догадки. – Мама нескольких детей на лужайке… – поискав их взглядом и не найдя, она повернулась ко мне с усталой полуулыбкой на губах. – Рада наконец познакомиться с тобой. Руби нам все о тебе рассказала.
– О нет, – со смехом произнесла я.
– Все только самое хорошее, не переживай, – ко мне подошла темноволосая женщина, которая заговорила первой и протянула руку. На мгновение она стала выглядеть так, словно сейчас порубит меня на суши и подаст гостям, но потом улыбнулась, и выражение ее лица потеплело. – Я Хлои. А это мой муж Беннетт, – она кивком показала на мужчину рядом с собой, высокого и пугающе великолепного – но больше все-таки серьезного. Хлои положила руку на живот. – Это ожидание… так загадочно.
