Я пожала руку Беннетту и чуть не упала, когда он сказал:
– Ты всем нам доставила бы немало удовольствия, если бы предложила Дженсену вступить в Клуб Десятитысячников
[4].
Сара ахнула, Хлои шлепнула Беннетта по руке, а я, хохотнув, посмотрела на Дженсена.
– Это правда? Ты пошел бы за мной в туалет?
Он со смехом покачал головой.
– Я стараюсь не заниматься сексом с женщинами, которые потом не вспомнят об этом.
У меня слегка закружилась голова от его слов и игривого тона.
– Был слишком измотан лондонской миссис?
– Как ни печально, она плод твоего воображения.
– Тогда красавицей-женой из соседнего особняка?
– И она тоже, – сдерживая улыбку, ответил он. – Ты нарисовала мне слишком красочную жизнь.
– Прекрасно, – я хлопнула в ладоши. – Выходит, ты будешь доступен для приятных хулиганств все две недели нашего пьяного путешествия по виноградникам восточного побережья!
Дженсен стал пунцово-красным. А Хлои, Сара и Найл удивленно и радостно захохотали.
– О боже, – произнесла Сара и подняла тонкую руку к шее. – Дженсен, ты выглядишь так, будто проглотил тарелку. Ох, до чего же мне жаль, что я пропущу такое.
Она была права: он выглядел именно так.
– Жду не дождусь! – дрогнувшим голосом ответил мне Дженсен.
Мой бедняга-попутчик с удивлением обнаружил, что находится в центре всеобщего внимания.
Да, эта поездка, несомненно, будет очень занимательной.
– Пиппа именно такая, как я ее описывала, да? – сказав это всем и никому в частности, Руби нежно мне улыбнулась.
Ухмыльнувшись, я взяла ее под руку.
– А теперь познакомь меня со всей мелюзгой. Твои друзья так расплодились.
* * *
– Не понимаю, почему ты не работаешь в детском саду, – сказала Руби. – Ты так здорово ладишь с детьми.
Я щекотала животик маленькой Аннабель и сделала вид, что испугалась, когда из-за спины с воплем выскочила ее младшая сестренка Айрис.
– Потому что, – ответила я, и мой голос был приглушен объятиями обеих девочек, – я тогда каждый день ходила бы в гипсе.
Руби засмеялась.
Мягко отодвинув их от себя, я дала им задание:
– А давайте посмотрим, сможете ли вы найти для тетушки Пиппы морковные палочки? – и повернулась к Руби, когда Аннабель с Айрис побежали к столу с угощением. – Да и в «Ричардсон-Корбетт» лучше платят. Из-за этого трудно уйти.
Она сорвала травинку и пробормотала:
– Не так уж и трудно.
– Ну да. Тебе. Особенно когда у тебя в кровати был Найл Стелла и готовое место в Оксфорде… – пихнув ее плечом, я улыбнулась, когда она посмотрела на меня.
Она с неохотой усмехнулась.
– Боже, те времена были просто сумасшедшими. Прошло два года, ты в это можешь поверить? А кажется, будто это было вчера.
Руби не просто забыть о своем кошмарном опыте под конец ее стажировки в компании, где мы познакомились и где она влюбилась в Найла. Когда Найл ее заметил и практически сразу же влюбился, а потом все разрушил, как последний трус, ей пришлось выбирать между работой и отношениями.
Я простила его вслед за ней, но время от времени любила тихо бормотать себе под нос: «Идиот», когда он появляется.
Он всегда спокойно это воспринимал.
Наверное.
Тут к нам подошел Найл, легок на помине, и, усевшись между нами на траве, протянул бокал вина Руби. Широко улыбаясь, я наблюдала, как он наклонился к ней и поцеловал.
– Готова вечно любоваться, – пробормотала я.
– Чем именно? – спросил он, отодвинувшись от Руби и повернувшись ко мне.
– На то, как ты публично выражаешь свои чувства. Раньше ты закрывался в своем офисе, чтобы зашнуровать ботинки.
Руби засмеялась.
– Потребовалось время, чтобы научить его.
Найл не стал спорить, пожал плечами и отпил пива. Перемены в Найле Стелле, с тех пор как он познакомился с Руби, завораживали. На его уверенности всегда был налет формальности. А сейчас он стал просто… расслабленным. И заметно счастливым. От этой мысли ком встал у меня в горле.
Я перевела взгляд на Сару, держащую своего годовалого сына Эзру у круглого живота; он раскинул руки в стороны, изображая самолетик.
– У твоего брата уже почти четверо детей. А ты когда начнешь?
Повернувшись, я увидела, как Найл прижал кулак ко рту, пытаясь откашляться и проглотить пиво. А по другую сторону от него Руби застонала:
– Ну Пиппа.
– Ой, да ладно, – толкнув локтем Найла в бок, сказала я. – Я задаю тебе неуместные вопросы, потому что я лучшая подруга твоей жены. Например, такие: откуда у тебя этот шрам на лице? Было ли неловко после твоего первого секса? Собираешься ли ты в скором времени заделать ребенка?
Это рассмешило Найла, и он, притянув к себе, поцеловал меня в макушку.
– Оставайся всегда такой, Пиппа. С тобой жизнь становится интереснее.
– Кстати, об интересном, – отодвинувшись, сказала я. – Что у нас с планом поездки? Мы выезжаем утром? До меня сейчас дошло, что пока я тут домогалась Дженсена и готовилась чудеснейшим образом испортить весь ваш отпуск, я не знаю, куда мы едем.
Руби помахала кому-то, и, обернувшись, я увидела, что она пытается привлечь внимание Ханны.
– Давай уточним у мозга всей операции. Я сама ничего не делала. Мы только подписали чеки. Ну, и приехали. А Ханна с Уиллом позаботились обо всех деталях.
На траву слева от меня села Ханна, стройная, с каштановыми волосами, и на нее тут же накинулись обе визжащие девочки.
– Про меня уже забыли, – шутливо надувшись, заметила я.
– Тетя Фифа самая любимая.
Я повернулась на звук низкого голоса.
Уилл: высокий, с тату, невероятно привлекательный и, судя по искоркам в глазах, знающий обо всех вопиюще непристойных вещах на свете, сел рядом с женой.
Я наблюдала за его лицом, пока он смотрел на Ханну, Аннабель и Айрис.
– Ханна – тетя Фифа? – спросила я.
Он кивнул.
– Когда Ханна была моей невестой, Анне было трудно выговорить ее имя. Так и появилась Фифа. И с тех пор, – он погладил младшую сестренку Анны по пухленькой шейке, – она так и осталась тетей Фифой.
– Прозвище прямо-таки соответствующее, – смеясь, ответила Ханна, показав на свои простые джинсы и толстовку Гарварда.
