– Короче. Это был адский день, а я много, о-о-очень много выпил, – сказал Уилл. – И кто теперь будет за меня отвечать? Ты, да? – с глупой улыбкой он наклонился к Зигги. – Ну, привет.
– Так, думаю, кому-то пора в кроватку, – ответила она, улыбаясь, когда он прижался лицом к ее груди. – Может, утром вернемся к этому разговору? Мне нужно будет все перепланировать и перенести бронь коттеджа на пораньше. И, может, нам надо все хорошенько обдумать ночью и потом посмотреть, по-прежнему ли мы хотим прикончить Бек… – Ханна замолчала и ехидно улыбнулась. – Ой, я нечаянно. Имею в виду, как мы будем чувствовать себя завтра.
– Отличный план, – сказал Найл и в стал из-за стола. Руби обняла всех по очереди, и после череды «спокойной ночи» и «увидимся утром» они направились к лифту.
Взглянув на Пиппу, я обнаружил, что она смотрела на меня. Она тоже вспомнила, что у нас один номер с одной кроватью на двоих?
Пиппа встала и протянула мне руку.
– Готов? – с улыбкой спросила она.
– Думаю, пора, – ответил я и внутренне съежился. Соберись, Дженсен.
Мое сердце подпрыгнуло, когда я встал и взял ее за руку – такую маленькую, теплую и мягкую, но в то же время крепкую. Она снова протянула мне руку в знак поддержки, как и сегодня утром. Но мои ноги чуть не приросли к месту, когда я понял, что для всех, кто наблюдал за нами, у нас по идее медовый месяц.
Последнее мало помогало делу.
Взявшись за руки, мы пошли по коридору и вверх по лестнице. Мы шли в номер, и я понятия не имел, что будет дальше.
9
Пиппа
Дженсен открыл дверь в номер, молча приглашая меня войти. И с тяжелым стуком она за ним закрылась.
Обалдеть. Какой напряженный момент.
Мы поднимались по лестнице молча. И шли по коридору тоже, не говоря ни слова. Практически на каждом шагу мне хотелось повернуться к нему и, пританцовывая, сказать: «Это не обязательно. Мы можем рассказывать друг другу страшные истории, опустошить мини-бар и вообще притвориться, что это пижамная вечеринка».
Но временами рядом с Дженсеном мне казалось, что если я произнесу что-то вслух, все станет еще более неловким.
Когда чуть раньше мы принесли сюда наш багаж, то провели в комнате совсем мало времени, но тогда, со всеми этими брачными играми и пониманием, что у нас впереди целый вечер, и вплоть до этого самого момента ширина кровати казалось достаточной.
Но нет. Она очень узкая.
Что, в США нет размеров между одно – и двуспальной?
Он первым нарушил молчание, когда мы уставились на нее.
– Я вполне могу устроиться на полу.
Но мне этого не хотелось. Если честно, я хотела, чтобы он прижался к моей спине и крепко обнял меня своими большими руками. Хотела всю ночь слышать его дыхание у себя над ухом и ощущать его тепло.
И дело не только в том, что мне нравился секс (еще как нравился) или я любила обнимашки (о да). Просто с ним я чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя важной, особенно сегодня, когда я помогла ему, и это маленькая услуга так много в нем для меня открыла.
Но прямо сейчас он снова закрылся.
– Не глупи, – повернувшись к сумке, я достала пижаму. – Я пойду переоденусь и…
Кашлянув, Дженсен посмотрел на свою открытую сумку, стоявшую на стуле в углу номера.
– Конечно.
Я переоделась, умылась. Собрала волосы. Распустила их. Снова собрала. Нанесла на руки крем. Почистила зубы, сходила в туалет, помыла руки и снова нанесла крем. Еще раз почистила зубы. Замерла. А когда вышла из ванной и пропустила его, поняла, что в руках у него только шорты.
Он спит без футболки.
Разрази меня гром.
Но из ванной он, к моему сожалению, вышел в своей дневной футболке.
– Думала, ты спишь без футболки.
Что?
Что я сейчас сказала?
Он с удивлением посмотрел на меня.
– Ну, обычно да, но…
Клянусь, мое сердце билось так сильно, что я с трудом могла дышать.
– Я просто понадеялась, – я облизала губы, молча умоляя его не отводить взгляд. – Извини. Кажется, у меня поломался речевой фильтр.
На его губах заиграла едва уловимая улыбка.
– Ты так говоришь, что можно подумать, будто он сломался только сейчас.
Не знаю, то ли из-за его шутки, то ли из-за того, что его голос звучал так, будто он извиняется, из меня посыпались и остальные мысли:
– Я понимаю, что сегодня мы просто играли. Но за последние несколько дней я была открыта к происходящему между нами. Оно перегружено ожиданиями, и изменить это нереально, но я не хочу, чтобы ты решил, будто мне неприятно разделить с тобой эту кровать, – помолчав немного, я открыла рот, чтобы продолжить, но остановила себя и дала ему возможность ответить.
Похоже, Дженсен не ожидал, что после моей такой короткой речи наступит пауза, потому что какое-то время он выжидающе смотрел на меня.
– Не жди, – прошептала я, сев на кровать, и подползла к изголовью. – Я все. Пока что.
Дженсен медленно подошел ко мне и сел на самый край.
– Я тоже думал об этом. Еще до появления Бекки.
– Правда?
Он кивнул.
– Ну конечно. Ты красивая и всего наполовину такая раздражающая, чем я думал поначалу.
Я хохотнула.
– Ты считаешь меня красивой?
– Я считаю тебя сногсшибательной.
Покусывая губу, я наблюдала за ним. По его лицу медленно скользнула улыбка, и он наконец спросил:
– А меня ты считаешь красивым?
Потянувшись за спину, я вытащила подушку и кинула в него.
– Я считаю тебя сногсшибательным, – я повторила его слова и выпалила остальное: – Ты мне нравишься.
Дженсен рассмеялся, и его глаза засверкали.
– Ты мне тоже.
И тут заработал знаменитый болтливый рот Пиппы Кокс:
– До нашей поездки я никогда не была на правильной винодельне. Моя подруга Люси несколько лет назад устроила вечеринку. Предполагался элегантный вечер – вино и сыр, – но как там говорят? Невозможно из дерьма сделать конфетку? Ну вот. Мы просто не тот контингент. Тот вечер я помню смутно: винные пятна на ковре, целующиеся люди по углам, отчего было довольно неловко, правда. Выскочивший в патио голый Джонни Триптон, размахивающий бразильским флагом. Люси вырубилась на кухне прямо на полу, и все просто… переступали через нее, когда заходили плеснуть себе вина. Я проснулась с голубыми волосами, я часто красила их в ярко-рыжий, иногда даже в розовый, но в голубой никогда, и поклялась, что к вину не притронусь до скончания времен. Ну, до прошлого уик-энда, как выяснилось, – я улыбнулась ему. – Как по мне, эта поездка намного лучше того винного кутежа, а сегодняшний день принес в миллион раз больше удовольствия, чем я ожидала.
