В миллионный раз я задался вопросом, что будет, если с ней произошли необратимые перемены. И если это так, то как я себя чувствовал по этому поводу?
Ее дыхание участилось при следующей схватке.
– Мы уже почти на месте, Хло. Почти на месте.
Она стиснула зубы и с трудом выговорила:
– Спасибо, милый.
Я сделал глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие перед лицом нерушимого желания Хлои быть милой, нежной и рассудительной.
Машина подпрыгнула на очередной колдобине, и кулак Хлои врезался в дверь.
Она судорожно вздохнула.
А потом я услышал, как из ее рта вырвалось:
– МОЖЕТ, ТЫ НАС УЖЕ ПРИВЕЗЕШЬ НАКОНЕЦ В ЧЕРТОВУ БОЛЬНИЦУ, КАЙЛ? А-А-А, ЧЕРТ!
Последний слог превратился в долгий надсадный вой на высоких тонах, а с водительского сиденья послышался сдавленный смех, и он снова понимающе посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Это было словно проколоть воздушный шарик, все напряжение вмиг меня покинуло.
– Согласен с тобой, Хло, – со смехом сказал я. – Что за черт, Кайл!
Резко нажав на газ, он объехал какую-то машину и правыми колесами заскочил на тротуар, потому что на пути появился велосипедист, которому срочно понадобилось зависнуть в поганом телефоне. Не переставая сигналить, Кайл высунулся в окно и заорал:
– У меня здесь женщина рожает! Дайте дорогу, придурки!
Хлои открыла окно и тоже высунулась наружу:
– Прочь с дороги, разрази вас гром!
Автомобили вокруг нас тоже начали сигналить, несколько свернули в сторону, дав нам свободно проехать по Мэдисон-авеню.
Кайл ухмыльнулся, аккуратно всех объехал и с еще бóльшим энтузиазмом дал по газам.
Я положил руку на руку Хлои:
– Мы всего в пяти…
– А ну не трогай меня! – она так зарычала, что демону в «Изгоняющем дьявола» такое и не снилось. В мгновение ока она неожиданно схватила меня за ворот рубашки. – Твоя ведь работа.
Чувствуя головокружительное облечение, я ухмыльнулся:
– О да, можешь не сомневаться, моя.
– Думаешь, ты тут самый умный? – зашипела она. – Решил, что это хорошая идея?
От восторга у меня чуть не поплыло перед глазами.
– Да. Офигенная.
– Меня сейчас пополам разорвет, – простонала Хлои. – А тебе придется до конца дней своих возить свою разорванную пополам жену в инвалидном кресле, поскольку ее ноги не будут больше сходиться, а все это потому, что ЕЕ ЧЕРТОВУ СПИНУ РАСКРОМСАЛ ЕЕ ЧЕРТОВ РЕБЕНОК, ВЫЛЕЗАЮЩИЙ ИЗ ЕЕ ВАГИНЫ ПРЯМО В ЭТОЙ ПРОКЛЯТОЙ МАШИНЕ! БЕННЕТТ! И КАК Я ТЕПЕРЬ ЗАКОНЧУ ПРОЕКТ ЛЭНГЛИ – тут она выпустила из рук мою рубашку. – КАЙЛ! – Хлои подалась вперед и ударила рукой по спинке водительского сиденья. – ТЫ МЕНЯ СЛУШАЕШЬ?
– Да, миссис Райан.
– С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ МИССИС МИЛЛС! А ПЕДАЛЬ ГАЗА – ЭТО ВОН ТА СПРАВА – ТЫ ЧТО, ТАЩИШЬ НАС В БОЛЬНИЦУ, КАК ФЛИНТСТОУН??
Кайл захохотал, ловко обгоняя грузовик. А Хлои обеими руками схватила мою руку, чуть не смяв кости:
– Не хочу делать тебе больно, – простонала она.
– Все нормально.
Потом она повернулась ко мне, из глаз летели молнии:
– Но прямо сейчас я готова прибить тебя.
– Я знаю, детка, знаю.
– Нечего мне тут «деткать»! Ни черта ты не знаешь. В следующий раз рожать будешь ты, а я усядусь и давай ржать, что тебя разрывает в клочья изнутри.
Я наклонился и поцеловал ее липкий лоб:
– Я не смеюсь над тобой. Просто очень по тебе соскучился. И мы почти приехали.
* * *
Хлои очень четко распланировала свои будущие роды: никакой анестезии, никаких ограничений в еде и возможность родить в воду в палате-люкс. Честно говоря, все было расписано на трех листах, и над составлением всего этого она скрупулезно работала последние несколько недель. Ее больничная сумка паковалась, распаковывалась и перепаковывалась. И так бесчисленное множество раз.
Но оказалось, что у нашего ребенка было двойное обвитие пуповины вокруг шеи. Как нам сказали, такое не редкость. Вот только в нашей ситуации это было нехорошо.
– Сразу после каждой схватки, – под мерное пиканье приборов объяснила нам доктор Брайант, положив руку на плечо Хлои, – сердцебиение плода не ускоряется, – она взглянула на меня и успокаивающе улыбнулась. – Если бы уже шел потужной период, мы бы просто приняли ребенка, и все. Но сейчас он слишком высоко, – она снова повернулась к Хлои. – А у вас раскрытие всего пять сантиметров.
– Может, посмотрите еще раз? – застонала Хлои. – Потому что, серьезно, ощущается как все двадцать.
– Я знаю, – смеясь, сказала доктор Брайант. – И знаю, как твердо вы «за» естественные роды. Но, ребята, это как раз одна из тех ситуаций, когда я вынуждена наложить вето.
У Хлои даже не начались потуги, когда ее отправили в операционную.
Под действием обезболивающего, убитая мыслью, что ее идеальный план рухнул, она молча смотрела на меня. Волосы были убраны под желтую стерильную шапочку, а на лице не осталось ни следа от макияжа.
Она никогда еще не была красивее. Никогда.
– Не важно, как именно это произойдет, – напомнил я ей. – Ведь в итоге у нас будет ребенок.
Она кивнула.
– Да, конечно.
Я удивленно посмотрел на нее.
– Ты в порядке?
– Разочарована, – Хлои сдержала накатившую волну эмоций. – Но хочу, чтобы просто все прошло хорошо.
– Так и будет, – уверила доктор Брайант. На ее руках уже были перчатки, а на лице маска. – Готовы?
Медсестра отгородила нижнюю часть тела Хлои ширмой. Я в хирургическом халате, шапочке и перчатках остался стоять возле ее головы.
Я знал, что доктор Брайант тут же примется за дело. И знал, по крайней мере в теории, что происходит там, за ширмой. Там был антисептик, скальпель и всевозможные хирургические инструменты. Я знал, что они начали, как и то, что очень торопились.
На лице Хлои не отражалось никакой боли. Она просто лежала и смотрела на меня.
– Я люблю тебя.
Я улыбнулся:
– Я тоже тебя люблю.
– А ты? Ты разочарован?
– Вообще нет.
– Все так странно, да? – прошептала она.
Я усмехнулся и поцеловал ее в нос:
– Ты про этот… момент?
Хлои кивнула и слабо улыбнулась.
– Да, наверное, есть немного, – ответил я.
– Ну, вот и готово, – сказала доктор Брайант, а потом повернулась к медсестре и пробормотала: – Вот здесь, нет… ретрактор…
