Место, где ещё несколько дней назад непрерывно сновали автобусы, подвозившие туристов, сейчас было тщательно огорожено по периметру. Солдаты с автоматами плотным кольцом окружали место раскопок. Никто из посторонних даже и близко не мог подойти к вертикальной шахте, стремительно уходящей вниз к пересечению с туннелем. Уже было пройдено несколько метров с поверхности; поднятый грунт переносили на площадку неподалёку, где его должны были тщательно исследовать сотрудники комитета. Ни одна песчинка, ни один камень не должны были остаться без внимания. Над шахтой спешно возводили защитный купол и монтировали подъёмник. Всевозможная техника и люди в комбинезонах могли бы создать впечатление строительной площадки, если бы не вооружённое оцепление и повышенные меры безопасности. Работы не прекращались ни на минуту.
Последние группы туристов в сопровождении гидов и туристической полиции всё ещё бродили по плато между двух других пирамид и у Сфинкса, но все их передвижения теперь были строго ограничены. Гиды наперебой рассказывали леденящие душу подробности о недавних событиях на плато, с каждым разом сгущая и без того мрачные краски. С особым акцентом они останавливались на возможном закрытии территории и возросшей в связи с этим стоимостью всего, что только можно, от фотографий до сувениров. «Господа! Вероятно, вам выпала уникальная возможность быть в числе последних туристов, своими глазами созерцающих всё величие Пирамид и Сфинкса! Говорят, что уже завтра власти навсегда закроют плато Гиза для посещений, и более никто не приблизится к подножию Пирамид… Спешите же сделать прощальный снимок на фоне их вершин!»
Среди этой суеты один только Сфинкс невозмутимо смотрел на происходящее своим каменным взглядом. Он видел многое. Столетия пронеслись перед его глазами, пока он охранял покой этого места. Он видел много раз, как люди что-то искали вокруг, ковырялись в песке, разбивали камни. Упрямые создания. Вечно суетятся и нарушают его покой. А эти трое, похоже, никуда не спешат…
Семейная пара с девочкой лет девяти немного отстала от своей группы; уставший ребёнок со скучающим видом понуро плёлся за родителями. Жара и долгая пешая прогулка могли бы утомить даже взрослого человека, ну а маленькой девочке и подавно были в тягость. Да и рассказы о династиях и фараонах ничуть не занимали ребёнка, ещё не понимающего в таком возрасте, в каком удивительном месте ей довелось оказаться. Аквапарк или аттракционы были бы сейчас куда интереснее, чем эти кучи камней и здоровенный лев с отломанным носом. В поисках хоть каких-то развлечений девочка поднимала с дороги камушки и складывала их в ладошку. Это были обычные камни с дороги, но она представляла себе, что это украшения сказочной принцессы, потерянные ею при возвращении с бала.
Как вдруг среди щебня и песка, только что выброшенных рабочими из носилок, её внимание привлёк какой-то камушек, ярко блеснувший на солнце. Она быстро подбежала к нему и незаметно для всех крепко сжала его в ладони. Никто даже не обратил внимания на шалость ребёнка. Когда девочка вернулась к родителям, и тихонько, чтобы никто не увидел, разжала ладонь, то восторгу её не было предела – она нашла настоящий бриллиант, настоящее кольцо настоящей принцессы, которого не было и быть не могло ни у кого из её подруг! Камень глубокого красного цвета неожиданно наполнил её ладонь холодными мерцающими лучами, от которых даже полуденная жара показалась вдруг зимней стужей, а сам камень в этот момент как будто бы стал тяжелее. Возникший внутри камня свет тут же погас, но и этого было достаточно, чтобы понять – это настоящее заколдованное кольцо!
– Мама, мама! Посмотри, что я нашла! Это кольцо принцессы! Этот камень такой красивый! Можно я его оставлю?
– Ты только посмотри, что нашла наша маленькая дочь! Это же настоящий бриллиант! Какая прелесть!
Отец с сомнением посмотрел на находку:
– Ну что за глупости ты говоришь? Сама подумай – ну какой здесь может быть бриллиант? Да ещё и красного цвета! Таких камней попросту не существует. Это, наверное, обронили продавцы сувениров. Здесь полно таких безделушек на каждом шагу. Так и норовят тебе втиснуть какую-нибудь стекляшку под видом драгоценности… Конечно, Анна, оставь его себе. В школе будешь всем говорить, что нашла кольцо фараона!
Вечность
Имя будет забыто. А пирамиды будут стоять вечно.
Тени от Пирамид и Сфинкса слились в одной точке. Поверхность песка дрогнула, края опустились, и струйка времени исчезла в водовороте. Этот день был учтён и принят. Тень двинулась дальше, но никто из людей не заметил. А если бы даже и видел, то ничего бы не понял.
Отряд готовился выступить к реке. Но Абдаллах Аль-Мамун не спешил. Он стоял среди развалин и задумчиво смотрел на пирамиды. На северной грани самой большой из них, как рана, зиял вход в проделанный им туннель. Он испытывал чувство вины, как будто эта боль была причинена живому. Что, если его старания окажутся напрасны? Что, если его имя будет забыто? Он ещё не знал ответа на этот вопрос.
Ветер, поначалу бывший лёгким возмущением неподвижного воздуха, с каждым мгновением усиливался; в полуденной дымке уже не было видно источающего зной солнца; вдали, на западной линии горизонта, зарождались первые признаки летящей со стороны пустыни бури. Сколько таких бурь пронеслось над этим местом за тысячи лет, стачивая камни и шлифуя плиты? Не только мягкий известняк, но и твёрдый, как железо, гранит, не могли устоять под их безудержным напором. Год за годом миллиарды мелких песчинок, подхваченные ветром, налетали и ударялись об острые грани пирамиды, медленно и незаметно отбирая у неё по частице. Сколько их ещё будет впереди? Если не завтра, то через сотню лет пески занесут здесь всё наполовину, если не больше. А потом камень уступит, начнёт разрушаться. Но, взирая снизу на массивные каменные глыбы, в это трудно было поверить. Казалось, что ни песок, ни ветер, ни любая другая сила не могли бы справиться с этим совершенством. Только человек, который их построил, наделён был силой и властью, чтобы их и разрушить.
Караван готов был двинуться в путь, а горячий ветер пустыни готов был занести его следы. Аль-Мамун повернулся к советнику и приказал:
– Ступайте к реке! Я останусь здесь ещё ненадолго…
Когда отряд отошёл достаточно далеко, халиф решился сделать то, что, по его мнению, сделать было необходимо. Он снял с пальца кольцо и заглянул в холодную бездну алмаза. С трепетным желанием и надеждой он стремился увидеть там ответ на последний мучавший его вопрос. Но камень ему не ответил. Бездна оставалась столь же холодна и молчалива, как и в тот самый день, когда он впервые взял камень в руки. Безупречные грани алмаза только подчёркивали своим совершенством всю законченность совершённого им дела. Камень исполнил своё назначение, и более ничто не могло заставить его вновь наполнить ладонь холодным мерцающим светом. Может быть, в другое время, другой хозяин сможет открыть для себя его тайны, а сейчас он должен будет исчезнуть.
Он не станет его прятать. Халиф был уверен, что для такого кольца не нужен тайник. Он просто бросит его среди камней, и налетевшая буря уже через несколько часов надёжно укроет его песками. А ещё через день даже тот, кто бросил кольцо, не в силах будет его найти. И те, кто придут сюда следом, также будут в тщетных попытках рыть землю, ломать камни и просеивать песок. В этом и заключается невероятное противоречие этого места. Здесь все ищут то, чего нет, и не замечают того, что всегда перед ними – истинную ценность, заключённую в трёх простых вершинах, устремлённых к небу.
