Пирамиды всё ещё были той границей, последним рубежом, разделяющим цивилизацию востока и первозданную пустыню запада. С востока жилые кварталы уже вплотную подобрались к плато. И только с запада, со стороны пустыни, ещё сохранялась видимость нетронутой вечности. Пустыня казалось такой же, как и тысячи лет назад. Если бы не мачты электропередач, которые виднелись вдали… Миллионам жителей Каира не хватало места под солнцем, и древние камни были досадным препятствием на пути к его расширению. Городу тысячи минаретов, крупнейшему мегаполису Африки и всего арабского мира уже давно было тесно в своих пределах.
Да и всему Египту едва хватало места под солнцем. Это в Канаде или в России нетронутой земли на сотни километров, а здесь, в Египте, каждый клочок у Нила – на вес золота. Места для строительства катастрофически не хватает, то и дело приходится предотвращать попытки граждан обосноваться на местах раскопок. То устроят кладбище на месте древнего храма, то начнут добывать гипс в неположенном месте. Зная то безразличие, с которым большинство его соотечественников относилось к древнему наследию Египта, Заид не без основания полагал, что пирамидам грозит смертельная опасность. Пирамиды были в осаде. Если не охранять их, то, вполне возможно, завтра какой-нибудь делец или политик предложит разобрать и перенести их в другое место, как это уже было с храмом Рамзеса II в Абу-Симбеле. И тогда сам предмет истории станет бессмысленной профанацией, жалкой копией оригинала.
Но эпоха великих открытий ещё на завершена! По крайней мере, для него. Он, Заид, готов был внести свой вклад в историю и встать на защиту пирамид! Он был готов на многое. В этот решающий момент его эмоциональность уступила место трезвому расчету. Он был спокоен и собран как никогда. Заид нисколько не сомневался, глядя на экран ноутбука, на котором точками были отмечены места расположения зарядов – всё уже было давно решено, осталось только нажать на кнопку. Заид посмотрел на часы. По его расчетам, у него была ещё одна минута времени. Он взял телефон и набрал номер.
– Полицейское управление слушает…
– Я хочу сообщить о готовящемся взрыве на плато Гиза. Террористы находятся в подвале одного из домов. Запишите название улицы и номер дома…
– Кто говорит?
Заид бросил трубку. Дело сделано. Теперь нужно активировать заряды. Это было совсем несложно. Зелёные точки на экране моргнули, и цвет их стал красным. Отсчет времени пошёл. Заид поправил шляпу и быстро направился к двери.
То, что должно было случиться – случилось, и он нисколько не сожалел об этом. Теперь он знал точно – когда он вернётся сюда снова, он вернётся уже полноправным Хозяином Гизы и Хранителем Пирамид!
Дом Бога
«Кто входит в него, тот безопасен…» (Коран 3:97)
В одну из ночей 186 года
39 халиф Гарун Аль-Рашид вместе со своими сыновьями, Абдаллахом и Мухаммедом, прибыл в священную Мекку – город, чьё величие и святость были отмечены ещё задолго до рождения последнего из Пророков. В отличие от других немногочисленных городов засушливой Аравии, обречённых сопоставлять своё процветание и безопасность в зависимость от удачной торговли и могущества населявших их племен, Мекка, по какому-то особому повелению, из глубины веков пронесла и сохранила свою изначальную сакральность и мистическую избранность, тем самым обретя заслуженное место в сердце каждого правоверного как духовная столица ислама, родина величайших святынь и символов мусульманского мира. Сюда, в эту поистине Мекку, стремились все, чьим долгом и предписанием было поклонение этим святыням, чьи мысли и желания во время молитвы были обращены в их сторону, все те, кто надеялся и верил заслужить прощение, прикоснувшись к ним. Здесь, перед лицом всемогущего Бога, были равны и халифы, и их подданные, и богатые, и бедные, – все, облачённые в одинаковые одеяния паломников, имели равные возможности обратиться к Нему с молитвой.
Мекка возникла перед ними совершенно внезапно. Со всех сторон окружённая горами, она была незаметна в своей долине. Происхождение этого города также было скрыто во мраке веков. Его изначальное имя было Макораба, но это не единственное из его имён. Всевышний в своём Коране называл Мекку одиннадцатью разными именами. Расположенный среди голых обрывистых скал в небольшой долине, город не мог бы рассчитывать на процветание и изобилие, не случись ему возникнуть на месте древних караванных троп, что и определило его будущее выгодное положение. С давних времён две непримиримые силы – кочевники пустыни и жители соседних орошаемых долин – сталкивались в борьбе за влияние над Меккой; здесь заключались военные и политические союзы, выдвигались и исчезали племена и их языческие боги. И чем больше этих богов находило своё пристанище в Мекке, тем больше покровительства и защиты получал город от воинственных сынов пустыни, не признававших над собой никакой власти, кроме неосознанной высшей.
В их природе, обусловленной самим суровым окружением этих мест, не было заложено ни малейшего признака повиновения и подчинённости кому бы то ни было. Жизнь в пустыне выдвигала на первое место личные качества воина: выносливость, смелость, обострённое чувство долга и чести. Каждый день всё могло перемениться в их немудрёном укладе: недостаток припасов вынуждал совершать хищнические набеги, скудность пастбищ заставляла двигаться всё дальше и дальше, меняя пески на степи. В результате вся их организованность ограничивалась лишь рамками своего рода-племени.
В то же время их соседи, жители плодородных земель и речных долин, обладавшие задатками государственности, ещё за тысячи лет до них смогли построить великие города и цивилизации. Кочевникам это было безразлично, они вполне были довольны своим недосягаемым положением в сердце пустынь и предпочитали извлекать плоды из такого выгодного соседства. Так же, как это делали их отцы и деды, они могли внезапно появиться из ниоткуда на своих «кораблях пустыни», совершая набеги на поселения или караваны, и так же бесследно раствориться в породивших их песках. Рассеянные по огромной пустынной территории, кочевники-бедуины были неподвластны внешним завоеваниям и представляли из себя могучую, но пока ещё разрозненную силу. Веками эта энергия, не находившая себе применения среди безжизненных скал и пустынь, накапливалась и ждала только своего часа, чтобы, вдохновившись общей идеей, вырваться наконец за пределы полуострова и явиться миру в новом, решительном виде.
Но тогда ещё никто не мог бы предположить, что источником этой силы, началом её движущих идей будет древняя Мекка. В то время как на севере Аравийского полуострова бушевали страсти и многочисленные пограничные племена усиливали свой натиск на соседние великие державы – Персию и Византию, на более спокойном юге история шла своим чередом. Ещё в библейские времена эти земли были отмечены как обители древних княжеств, не оставивших, однако, после себя ничего, кроме величественных развалин и преданий. Одно из таких преданий гласило о существовании гигантской плотины, поставленной защищать долину от горных потоков. Плотина эта, считавшаяся одним из чудес света, однажды прорвалась, и бурные воды хлынули с гор, сметая всё на своем пути. Это великое бедствие опустошило страну и надолго привело её в упадок, вызвав к тому же исход населявших её племён. Но куда более значительным бедствием для этих мест стало отнюдь не мифическое, а вполне реальное событие, порождённое естественным ходом истории. Заключалось оно в следующем: со временем традиционные торговые маршруты, проходящие из Йемена в Палестину, под неблагоприятным внешним воздействием отклонились в сторону моря, и натоптанные веками караванные тропы, дающие хлеб и монету жителям этих мест, постепенно пришли в запустение и неумолимо стали заноситься песками. Для жителей страны, чьё благополучие и процветание всецело зависело от удачной торговли, трудно было найти более печального обстоятельства, чем это.
