Но, несмотря на все испытания, город неизменно оставался центром притяжения всех правоверных, колыбелью ислама и местом рождения Пророка. И в наступившем третьем тысячелетии Макка Аль-Мукаррама снова была «матерью городов»; слава её и величие вновь засияли в первозданном блеске. Уже не тысячи, а миллионы паломников устремились под её стены, наполняя белыми одеждами все улицы и окрестности этого города. А ведь было время, когда казалось, что его исконное величие будет навсегда забыто. По мере победоносного шествия ислама за пределы Аравийского полуострова, уменьшалась и значимость его двух важнейших городов – Мекки и Медины. Столица халифата была перенесена сначала в Дамаск, а затем и в Багдад. На плодородных землях Сирии и Ирака завоеватели нашли для себя почти что рай на земле, и с каждым годом им всё менее хотелось возвращаться обратно в каменистые пустыни своей бывшей родины. Если бы не святость этого места и обязательный для всех долг паломничества, то настоящая судьба Мекки могла бы сложиться совсем иначе.
И сегодня уже нельзя сказать, что эта судьба могла бы стать в чём-то хуже. Возможно, какой-то другой, нереализованный ход событий, мог бы сохранить это место в его первозданном историческом виде, ибо то, что являет миру Мекка сейчас, имеет мало общего с колыбелью ислама и местом рождения последнего из Пророков.
У самых стен Запретной Мечети высоко к небу взметнулись помпезные башни нового суперсовременного отеля. Масштабный проект с претензией на восьмое чудо света должен продемонстрировать всему миру торжество духовной и материальной силы Королевства, явить собой новый облик священной территории. Поражающие воображение башни своими размерами как бы подводят итог возникшим когда-то на их месте идеям, доказывают их состоятельность и величие. Ничего подобного не мог себе позволить ни один халиф, ни один правитель Мекки. Рядом с ними меркнет даже величие пирамид.
Чтобы расчистить место для отеля, пришлось сровнять с землёй целую гору, снести старинную турецкую крепость и полтысячи соседних домов. И это только начало будущей масштабной перестройки, первый шаг на пути превращения Мекки в самое большое культовое сооружение на планете. А поскольку проектов, предполагающих снос половины Рима для расширения Ватикана, нет и не будет, то Мекка и далее обречена удерживать это сомнительное превосходство.
Город постоянно требует расширения. В 1972 году число паломников впервые превысило миллион человек. Существующая инфраструктура едва справляется с двумя миллионами. В амбициозных планах – создать условия для приема десяти и более миллионов. Проекты, один великолепнее другого, рисуют древний город то в виде огромной окружности, то в виде многоярусных уровней. Все они вполне соответствуют поставленной задаче по размещению миллионов. Но, глядя на эти пока нереализованные эскизы, возникает одно неистребимое впечатление – что ты видишь перед собой не то олимпийский стадион, не то терминал крупного аэропорта, но никак не священный храм, построенный ещё до Потопа…
В стремлении возвысить святость этого места как-то незаметно забыли об её истинной причине. За пьедесталом уже не видно памятника. Внизу, у подножия отелей, черный куб Каабы кажется малюсеньким спичечным коробком, зажатым среди скал из бетона. Святилище, тысячи лет бывшее символом и доминантой этих мест, теперь едва заметно на фоне котлованов и новостроек. Вместо него над городом довлеет новый символ, видимый за десятки километров от Мекки. Самый высокий в мире отель, второе по высоте здание на планете – что и говорить – строительная компания BinLadin Group и здесь потрудилась на славу!
На центральной Часовой Башне, на огромной высоте в полкилометра, разместились такие же огромные сорокаметровые часы. В любое время дня и ночи они указывают паломникам время для молитвы. А в перерывах между молитвами к их услугам прямо на территории отеля расположен четырёхэтажный торговый комплекс на 4000 магазинов. Как была Мекка городом торговцев, так она им и осталась. Только теперь миллиарды делаются не из нехитрой караванной торговли, а из соседства с Запретной Мечетью и баснословно дорогих квадратных метров. Где ещё найти столь благоприятное соседство и столь мощную рекламную поддержку?
За сверкающим стеклом небоскребов уже не видно ни верблюжьих горбов, ни старинных пыльных улиц, ни суровых окрестных скал, среди которых в измученную вопросами душу сорокалетнего Мухаммеда пришли первые откровения, сделавшие его Пророком. Некоторых скал не видно, а некоторые вообще разнесли динамитом, чтобы дать место новостройкам. Почти непрерывно управляемые взрывы сносят целые холмы и кварталы. Из этих клубов пыли встаёт новая Мекка – сверкающая витрина дома Саудитов, эдакий Лас-Вегас посреди пустыни – не город, а facility, комплекс сооружений для приёма паломников.
В двух шагах от Каабы стоит отель, напичканный в несколько этажей бутиками с мировыми брендами. Сам отель по виду напоминает один из небоскребов Готэм-Сити. Того и гляди венчающий его шпиль полумесяц округлится и превратится в Bat-Signal. Такой вот парадокс можно сегодня наблюдать в самом сердце мусульманской веры. Всё здесь пропитано западными технологиями и неоновыми лейблами. Сами неверные, конечно же, никогда не смогут ступить на запретную территорию, но их присутствие теперь ничем не изгладить из внешности города. Ещё сотню небоскребов планируют возвести уже в ближайшие годы, окончательно лишив город его самобытности и идентичности. Прошлое безвозвратно проходит…
Рассказывают, что когда халиф Гарун Аль-Рашид задумал перестроить Каабу, ему сказали такие слова: «О, Повелитель правоверных, откажись от своего намерения! Не делай Каабу игрушкой в руках царей, что придут после тебя и также задумают её перестроить по твоему примеру. Постоянный снос и переделка святыни лишь подорвут нашу веру…» Тогда халиф отказался от задуманного, признав справедливость этих слов. Но современные короли и принцы, похоже, не последовали его примеру. Бесконечная перестройка и расширение Мечети стали своего рода состязанием между каждым последующим монархом – кто построит выше, кто снесёт больше. Постоянно звучат призывы полностью снести Запретную Мечеть и построить на её месте новый, отвечающий современным запросам, комплекс. Когда-нибудь эти призывы могут воплотиться в бетоне, и тогда битва за Мекку будет проиграна окончательно…
В силу специфики своей профессии мистер Джон время от времени был вынужден вступать в противоречия с законом. Нередко ему приходилось нарушать правила и запреты, подкупать чиновников, провозить запрещённые предметы, вести дела со скупщиками краденого и делать много чего другого, выходящего за рамки законопослушной деятельности. Но чтобы нелегально проникнуть на территорию иностранного государства, да ещё и будучи заложником у террористов – такое с ним было впервые!
Прошло уже несколько дней после того, как Мансур и его люди покинули Каир. Они пересекли пустыню и вышли на побережье Красного моря, где их поджидал скоростной катер, на котором им предстояло отправиться в Королевство. Виктора и Джона бросили в тесный трюм, где они провели ужасную ночь, страдая от качки и грохота мотора. Катер летел по волнам, с каждой минутой приближая их к назначенной цели.
На берегу Мансура ждали верные ему люди. Они перевезли всю группу в какой-то заброшенный рыбацкий посёлок, где Виктор и Джон снова очутились взаперти. Джон только сейчас почувствовал, насколько напряжение и тревога последних дней подорвали его силы и уже не мог сопротивляться охватившей его слабости. Как убитый, он рухнул на пол и проспал несколько часов в тяжёлом кошмарном сне. Когда он проснулся, то обнаружил, что вокруг произошли некоторые изменения. Примерно половина заговорщиков куда-то исчезла, а вместе с ними исчез и Виктор. Его больше не было рядом. Остальные боевики были заняты разборкой оружия и боеприпасов. Мансур внимательно следил за подготовкой и отдавал распоряжения. Всё говорило о том, что вскоре они покинут и это место. Джон, опасаясь за судьбу Виктора, осмелился задать Мансуру вопрос:
