– Где Виктор? Куда его забрали?
– Не беспокойтесь. Ваш друг сейчас занят одним очень важным делом. Он готовит для нас путь в подземелья под Мечетью.
Джон был порядком удивлён:
– Каким это образом?
– То, что я говорил вам о туннеле, верно лишь наполовину. Я рассказал вам о той части сооружения, которая действительно существует в окрестностях Мекки и хорошо всем известна. Сегодня это исторический памятник, доступный для всеобщего обозрения. Там действительно есть на что посмотреть, масштаб и сложность проекта невероятны для своего времени. Для строительства водопровода Зубейда пригласила мастеров со всех уголков мусульманского мира. После изучения местности они решили взять воду из долины, расположенной примерно в 35 километрах от Мекки, а сам канал частично проложить под землёй. Строителям пришлось решать труднейшие инженерные задачи: прогрызаться через скалы, петлять по пересечённой равнине, объединять в один поток несколько источников. Но, несмотря на все трудности, канал был построен.
К сожалению, ему не пришлось проработать долго. Землетрясения и наводнения разрушали его в разные времена. Но больше всего он пострадал от недостатка обслуживания. Последние попытки возродить канал были предприняты в наше время, но к началу 1979 года он пересох окончательно. К тому же проблема водоснабжения была решена современным способом. В ста километрах от Мекки появилась мощная опреснительная установка, и канал Зубейды перестал играть какое-либо значение. Тем не менее, власти хотят восстановить его. Даже сам король проявил к этому интерес.
Но меня интересует совершенно другой туннель, который расположен в самом городе, вблизи Мечети, и о котором никому ничего не известно. В том числе и мне… Да, именно так, не удивляйтесь! Я не был внутри этого туннеля и не спускался по нему до самой Мечети! На самом деле я даже не знаю точно, где он расположен. У меня есть только предположения, но истинное место входа мне неизвестно. За последние десятилетия Мекку перекопали вдоль и поперёк; город изменился до неузнаваемости. Те инженерные планы, что мне удалось раздобыть, уже давно устарели. И у меня нет ни времени, ни возможности заниматься поисками этого входа. Но такая возможность есть у властей. У них есть и спецтехника, и необходимая документация, и местные специалисты. Надо только заставить их поработать на нас, разыскать для нас вход.
– Тогда зачем вы всё это говорили? И причём здесь Виктор?
– Я хотел, чтобы Виктор обязательно услышал мои слова. Услышал и запомнил. В моих планах ему отводится одна из главных ролей. Он будет тем, кто сообщит властям о туннеле и спровоцирует их на поиски. При этом всё будет выглядеть как случайная утечка информации. Как бы случайно им в руки попадёт человек, который и расскажет о готовящемся выступлении. Они приложат все усилия для того, чтобы быстро отыскать туннель. Нам остаётся только отследить их передвижения и, таким образом, Виктор приведёт нас прямиком ко входу. Мы вшили ему под кожу «жучок», чтобы знать, где он находится. У него на теле столько ран, что сделать это было очень просто. Когда вход будет обнаружен, я нанесу внезапный удар. Не думаю, что там сразу же соберется целая танковая дивизия. На горном склоне есть место примерно для десятка солдат, с которыми можно легко управиться. А потом, войдя в туннель, я обрушу вход и не дам им возможности для преследования.
– Выдать противнику все свои планы? Вы сильно рискуете. И почему Виктор? Разве нет другого способа подбросить им эту информацию?
– Смотрите сами – европеец, непричастный ни к одной из сторон. Внешность более чем выдает в нём жертву. Такие раны на его лице не нанести даже специально. Плюс ко всему мы введём ему препараты, подавляющие восприятие, и он будет говорить даже больше, чем нужно. Есть у меня в распоряжении одна отрава… Наркотическое вещество чудовищной силы действия, слишком мощное для того, чтобы вывести его на рынок – смерть наступает уже после нескольких применений. Никто не берётся его продавать – так быстро терять «клиента» невыгодно. По странной иронии эта изощрённая формула у афганских торговцев носит название «Слеза Аллаха». Так что ваш друг в каком-то смысле получит то, к чему вы так упорно стремились. «Слеза Аллаха» возьмёт над ним силу и заставит его говорить так, что ему поверят. Сама обстановка заставит их поверить. Виктор расскажет им всё, что ему стало известно. И он также скажет, что мы уже давно находимся под Мечетью и ждём только прибытия принцев, чтобы начать восстание. На их месте я бы бросил все силы к самой Мечети, а у входа в туннель оставил только засаду на случай нашего отступления. Они же не знают, что отступать я не намерен…
– Допустим, они ему поверят. Но как вы сами собираетесь доказать подлинность Черного Камня, когда окажетесь внутри Мечети? Что вы сделаете, чтобы вам тоже поверили?
– Камень сам за себя скажет! Я уверен, что когда он окажется на своём законном месте в восточном углу Каабы, то он снова засияет в своей первозданной чистоте – мир озарит то самое сияние, свет которого был виден за три дня пути от Мекки! Какие ещё потребуются доказательства? Этот свет увидит даже незрячий!
Джон предпочёл промолчать и не высказывать своего мнения относительно надёжности такого доказательства. А вот то, что жизнь Виктора повисла теперь на волоске, у него не вызывало никаких сомнений:
– Что, если Виктора не станут слушать? Вдруг его попросту убьют?
На что Мансур ответил:
– Если даже и так… Не стоит этого бояться. Всякая душа обязана испробовать смерть…
Последняя ночь Аль-Амина
«Всякая душа обязана испробовать смерть…» (Коран, 3:185)
В ночь с воскресенья на понедельник, сразу же после вечерней молитвы, небольшой отряд всадников скрытно покинул осаждённый дворец внутри Круглого Города
55 и под прикрытием темноты стал медленно продвигаться к реке. Никто не препятствовал их движению. Стычки и вылазки с обеих сторон прекратились ещё пару дней назад; поговаривали о том, что конец войны близок, и Аль-Амин уже ведёт переговоры о сдаче. Всем в Багдаде было понятно, что другого выбора в его положении и быть не могло: внутри окружённого со всех сторон центра города уже не оставалось никаких припасов, даже вода из колодцев не годилась для питья. Последние защитники проигравшего войну халифа поспешили разбежаться кто куда. Самого Мухаммеда Аль-Амина уже давно называли не иначе как «Свергнутый», судьба его была предрешена, и спасти его мог только один человек, который преданно служил ещё его отцу и готов был защитить и сына, пусть даже ценой собственной жизни. Сейчас этот человек ждал халифа на берегу реки в своей лодке, на которой они должны были перебраться в безопасное место.
Облачённый в царственное одеяние, Аль-Амин восседал на своём любимом коне и с горечью вспоминал, как ещё совсем недавно, ещё какой-то год назад, он проезжал именно этим путем, мимо этих самых стен, провожая свою армию в поход против старшего брата, посмевшего не подчиниться его приказам. В своих воспоминаниях он видел всё так, как будто это было только вчера…
