Светлой памяти моего Учителя, Ирины Аркадьевны Никитиной, посвящаю
Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский педагогический государственный университет»
Рецензенты:
Ж. В. Петрунина, доктор исторических наук, профессор кафедры «История и архивоведение» ФГБОУ ВПО «Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет»
А. А. Орлов, доктор исторических наук, профессор кафедры новой и новейшей истории МИГУ
От автора
«Гизо? – Обогащайтесь!» – примерно так на вопрос об этом политике могла бы ответить читающая публика, более или менее знакомая с историей Франции. Действительно, имя Франсуа Пьера Гийома Гизо (1787–1874), историка, социолога и государственного деятеля, теоретика и практика режима представительного правления, предвестника идей европейской интеграции и мирного сосуществования государств с различным общественно-политическим строем, на протяжении долгого времени было незаслуженно забыто. Конечно, как историк Гизо был известен, и его исторические труды по истории цивилизации во Франции, истории Английской революции середины XVII века были известны и популярны в России (вспомним пушкинского графа Нулина, который привез «из чужих краев» среди прочего «ужасную книжку Гизота») и не потеряли значимости и по сей день. Однако, как политик, Гизо был непопулярен как среди своих современников, так и среди исследователей. Вплоть до недавнего времени его воспринимали как ультраконсерватора, душителя реформ, способствовавшего режиму коррупции, в целом как министра, политика которого привела Францию к очередному революционному взрыву.
Даже современники, симпатизировавшие Гизо, описывали его как весьма мрачного, надменного и саркастичного человека, сравнивая его за манеру выступлений и внешний облик с Жаном Кальвином. Например, литературно-политический журнал «La Revue des deux mondes» («Обозрение двух миров»), занимавший лояльную позицию по отношению к правительству короля Луи Филиппа, в 1834 г., публикуя статью о Гизо, писал: «Если бы вам довелось побывать на одном из заседаний французской палаты депутатов, вы увидели бы на скамье министров человека с бледными и впалыми щеками, глаза которого, глубоко ввалившиеся, кажутся огнями, сокрытыми на дне пещеры. Одна рука его обыкновенно засунута под жилет и судорожными своими движениями напоминает игрока, который при лопающемся счастье потихоньку дерет когтями свою грудь. Его протяженная, но тем не менее резкая речь, и пилит, и рубит; голос глухой и почти могильный усугубляет печальное выражение физиономии; и когда он прибегает к сарказму, что, правда сказать, редко случается, насмешка в его устах всегда имеет что-то ужасное»
[1].
Франсуа Гизо является одной из ключевых фигур политической жизни Франции времен Реставрации и Июльской монархии. Он был первооткрывателем в различных областях научного знания – таких, как педагогика, конституционное право, история и социология. Однако вплоть до конца прошлого столетия он не был широко известен как глубокий политический мыслитель
[2]. Причины этого забвения заключались не только в том, что неудачи Гизо как политического деятеля дискредитировали его как мыслителя, но также в том, что после утверждения Республики и расцвета парламентской демократии во Франции его политическая философия рассматривалась либо как нежизнеспособная, либо как порочная. Негативное отношение к политической философии Гизо было связано и с общими оценками эпохи Реставрации и Июльской монархии как переходного этапа между войнами, революциями и империями, когда не было достигнуто важных позитивных результатов, а напротив, зрели причины для очередного революционного взрыва. Между тем именно в эти годы стали появляться наброски современных политических институтов Франции. Именно тогда были сформулированы политические правила и традиции, пережившие режим Июльской монархии. Как отмечал видный французский исследователь Рене Ремой, «парламентаризм, который Франция практикует до сих пор, своими корнями уходит в конституционную монархию»
[3].
Возрождение научного интереса к изучению интеллектуального наследия Франсуа Гизо началось с работы видного французского историка Пьера Розанваллона «Момент Гизо»
[4], опубликованной в Париже в 1985 г. За год до этого Розанваллоном была издана «История цивилизации в Европе» с авторским предисловием и введением. Розанваллон справедливо отмечал, что почти в столетнем «карантине» оказался не только Гизо, но и многие другие философы и публицисты первой половины XIX в., в основном представители либеральной или либерально-консервативной политической мысли. По мнению историка, современный интерес к либерализму начала XIX века связан с определенным кризисом политической культуры, стремившейся «забыть Июль». Розанваллон справедливо рассматривает эпоху Реставрации и Июльской монархии как важный этап в процессе модернизации Франции, укрепления основ либерализма, ставшего доминирующей идеологией индустриального общества. Для него Гизо является неким проводником, изучая политическое наследие которого можно понять развитие либеральной политической культуры во Франции в XIX в.
[5] С именем П. Розанваллона связан отказ от традиционного противопоставления Гизо – либерального теоретика периода Реставрации и Гизо – консервативного практика Июльской монархии, а также отказ от тенденции фрагментировать деятельность Гизо как либерального оппозиционера, теоретика парламентаризма, реакционного министра, догматичного протестанта.
В 1987 г., к двухсотлетию со дня рождения Гизо, во Франции был создан фонд «Гизо – Валь-Рише» по названию нормандского поместья Гизо, где он провел многие годы своей жизни. Результатом работы конференции стал коллективный труд «Гизо и политическая культура его времени». В центре внимания специалистов, собравшихся в Валь-Рише, целое созвездие проблем: Гизо и Французская революция, его отношение к идеям Просвещения, история Английской революции, политическая философия Гизо, его внешняя политика, Гизо и религиозные проблемы того времени; последняя часть статей посвящена философии истории Гизо. Гизо – это историк, социолог и политик одновременно, для него характерна тесная связь мысли и действия. Поэтому в сборнике исследуются как взгляды, так и государственная деятельность Гизо. По словам Марины Валенсиз, автора введения, политика Гизо в сфере образования, его позиция по вопросу о реформе избирательного права, его внешнеполитическая деятельность являются примерами осуществления принципов доктринеров на практике. Как отмечал в предисловии к этому сборнику видный французский историк Д. Рише, Гизо, как и многие из его современников, совершил две карьеры одновременно: политическую и литературную, но неудача первой затмила блеск второй. После Революции 1848 г. в забвении оказался не только политолог эпохи Реставрации, но и крупный специалист по истории Франции и Англии
[6]. По словам Рише, пришлось ждать конца XX столетия, чтобы Гизо стал восприниматься как один из значительных политических деятелей и глубоких политических мыслителей Франции XIX в. Как отметила М. Валенсиз, Гизо воплотил в себе рождение и гибель конституционной монархии – режима, пытавшегося покончить с эпохой революции и являющегося водоразделом между Империей и Второй Республикой. По словам исследовательницы, деятельность Гизо, одновременно научная и политическая, является попыткой примирить современную Францию с ее историей. Для Гизо исторические штудии и политические размышления являются двумя сторонами одной медали: основать режим представительного правления, сочетавшего бы в себе идеи порядка и свободы. Гизо, побежденный как политик, надолго был забыт как историк, – делает вывод М. Валенсиз
[7].
