В критическом положении оказался Париж. 27 декабря начался систематический обстрел столицы. Укрепления Парижа, за которые так ратовали Гизо, Тьер и Луи Филипп в 1840-е гг., город не спасли.
Гизо приветствовал героическую оборону Парижа: «Париж спас честь Франции», – писал он своему другу
[949]. В открытом письме членам правительства «национальной обороны» Гизо призывал их твердости по отношению к Германии, к обращению за посредничеством к великим державам. Это письмо было опубликовано во многих газетах оккупированных департаментов Франции
[950].
17 января 1871 г. Гизо написал на 28 страницах письмо английскому премьер-министру Уильяму Гладстону, с которым познакомился, еще будучи послом в Лондоне, и с которым иногда переписывался. Гизо настаивал на двух главных идеях: нейтралитет обоих берегов Рейна и сохранение европейского равновесия путем решения франко-немецкого конфликта на европейском конгрессе. Английское правительство ограничилось требованием достижения перемирия между воюющими сторонами
[951].
23 января Фавр отправился в Версаль и пять дней спустя подписал перемирие. По его условиям Париж фактически капитулировал. Для ведения переговоров о мире Франция должна была провести выборы в Национальное собрание и сформировать «законное» правительство.
12 февраля в Бордо открылось Национальное собрание. Его председателем был избран республиканец Жюль Греви, а главой исполнительной власти Французской республики, как официально именовалось государство, – Адольф Тьер. Республику Гизо принял весьма холодно, являясь сторонником монархической фузии. Однако ему, как имевшему большое влияние в Англии и авторитет в европейской политике, был предложен пост посла в Великобритании, как в свое время такой пост предложил Луи Филипп Талейрану. Но Талейрану на тот момент было семьдесят пять лет, Гизо же – восемьдесят четыре. Гизо ответил отказом: «Единственное, что мне подходит, это полная независимость и свобода мысли, слова и поведения. Так я действую с двадцати девяти лет»
[952]. На должность посла был назначен Альбер де Брой.
26 февраля Тьер подписал в Версале прелиминарный мирный договор. Франция теряла Эльзас и Лотарингию, а также обязывалась выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд франков. Вплоть до уплаты контрибуции немецкие войска должны были оставаться во Франции. 10 мая во Франкфурте-на-Майне договор был подписан окончательно.
С июля 1870 по июль 1871 г. Гизо провел в Валь-Рише. Чтобы побороть свою печаль, он решил написать историю Франции для юношества, которая вышла под названием «История Франции, рассказанная моим внукам». Цель была не просто просветительская: Гизо хотел показать, что в ходе своей истории Франция не раз терпела поражения, но всегда возрождалась. По договору с издательством он должен был написать пять томов; общий тираж издания должен был составить 15 тыс. экземпляров. В 1872–1874 гг. появились четыре тома; пятый том, посвященный царствованию Людовика XV и Людовика XVI, в котором повествование доводилось до 1789 г., был опубликован уже после смерти Гизо в 1876 г. и редактировался его дочерью Генриэттой. В 1877–1878 гг. Генриэтта опубликовала два тома «Истории Английской революции» и в 1880 г. два тома «Истории Франции с 1789 по 1848 г., рассказанной г-ном Гизо и составленной г-жой де Витт, урожденной Гизо»
[953].
Как верно подметил Г. де Врой, к «Истории Франции, рассказанной внукам», иногда относятся снисходительно, как к книге для детей. Между тем над этой книгой Гизо трудился на протяжении тридцати пяти лет. Действительно, эта книга образовалась из «уроков» истории, которые Гизо давал вечерами своим детям и внукам. Но первые четыре тома редактированы рукой профессионала-историка. Впервые в своей жизни Гизо отказался от научного стиля и теоретизации, просто желая показать историю Франции в ее важнейших событиях и деяниях великих людей. Эта книга была с восторгом встречена как широкой публикой, так и историками. Ипполит Тэн прислал Гизо свою книгу «Человеческий дух» с письмом, в котором были такие слова: «История Франции, рассказанная детям, – это продолжение закона 1833 г. Вы создали книгу, и вы создали школу»
[954].
28 февраля 1874 г. в возрасте сорока трех лет от туберкулеза умерла дочь Гизо, Полина. Гизо не видел ее умирающей, как двух своих жен и сына; она умерла в больнице в Каннах на руках сестры Генриэтты, в окружении мужа и семерых детей.
Незадолго до собственной смерти Гизо писал своей подруге графине де Мольен: «Я оставляю этот мир в большой тревоге за то, когда он возродится. Я не знаю, когда, но я в это очень верю…»
[955].
Умер Гизо в своем имении Валь-Рише 12 сентября 1874 г. в возрасте восьмидесяти шести лет и был похоронен недалеко от Валь-Рише, в семейном склепе, где потом будут похоронены и другие члены семьи Гизо – Виттов – Шлюмбергер. В последнем письме Генриэтте Гизо писал: «Смерть – это единственное, что меня удивляет. Я уже давно жду только боли»
[956].
Послесловие
Несмотря на крушение политической карьеры и политических идеалов Франсуа Гизо в 1848 г., несмотря на непопулярность его внешнеполитического курса в глазах современников, идеи, сформулированные им, составили теоретическую основу французского умеренного либерализма и получили свое дальнейшее развитие в годы Третьей республики, хотя из орлеанистов по большому счету только А. Тьер смог вновь оказаться на вершине политического Олимпа. Внешнеполитические идеи Гизо во многом заложили контуры последующей, в том числе и современной, внешнеполитической линии Франции. Прежде всего, речь идет о пацифизме Гизо, его идеях мирного сосуществования государств с различным политическим строем, его стремлении разрешать возникающие между государствами споры мирным путем, его идеях европейской интеграции и роли Франции в этом процессе.
Драма Гизо, как и в целом орлеанистов, заключалась в том, что французское общество осознало приемлемость их внешнеполитического курса или, по крайней мере, вынужденно примирилось с ним лишь после поражения 1870–1871 гг., когда Седан напомнил о Ватерлоо. Вплоть до 1870 г. инерция внешнеполитического экспансионизма, рожденная революцией конца XVIII века и наилучшим образом воплотившаяся в наполеоновских войнах, продолжала будоражить французское общество.
Всегда и везде Гизо пытался следовать политике «золотой середины», называя свою политику одновременно «либеральной, консервативной и антиреволюционной». Срединную линию он пытался проводить в сфере внутренней политики, равноудаленной от крайностей деспотизма и анархии, радикализма и ультраконсерватизма. Этой же линии он придерживался и в сфере внешней политики, направленной на восстановление былого престижа и влияния Франции в Европе путем лавирования между либеральными и консервативными дворами. Протестант, он пытался примирить протестантизм и католицизм, а в последние годы своей жизни был увлечен идеями социального католицизма. Однако такой компромиссный курс всегда очень сложно проводить, и Гизо позволил себя обольстить иллюзией людей «золотой середины», возможностью согласовывать противоречивые принципы и побеждать сразу и правых, и левых от имени третьей гипотетической силы.
