«Смелее, святой отец!» Политика Франции в итальянских государствах
Во второй половине 1840-х Италия, презрительно именуемая канцлером Меттернихом «географическим понятием», вновь оказалась одной из центральных тем европейской дипломатии.
Взоры всей Италии обращались, как и прежде, к папе. Если сам папский престол смело подаст пример, то ему должны будут последовать все остальные монархи Италии. Как раз в это время, 1 июня 1846 г., скончался престарелый Григорий XVI, ставленник Австрийской империи. 16 июня папой был провозглашен Пий IX – кроткий и великодушный пастырь, крайне неуступчивый в том, что касалось прав церкви и вместе с тем довольно либеральный в вопросах светской администрации и весьма заботившийся о своей популярности. Пий IX начал свое правление политической амнистией (16 июня 1846 г.); обещал своим подданным конституционные реформы, которых тщетно в течение пятнадцати лет просили у его предшественника. Когда же он стал крайне медлить с осуществлением реформ (ничего или почти ничего не было сделано в течение шести месяцев), то эти колебания приписывали затруднениям, чинимым ему реакцией. «Смелее, святой отец! – кричала публика, когда он выезжал. – Доверься своему народу!». Неуверенная папская политика скоро начала вызывать противодействие
[571], что побудило папу издать несколько либеральных декретов: в Папской области была учреждена гражданская гвардия (май 1847 г.); когда он стал медлить с ее окончательной организацией, она организовалась сама. Следуя примеру первосвященника, многие другие итальянские государи стали уступать желаниям своих подданных. Великий герцог Тосканский даровал свободу печати, король сардинский Карл-Альберт также проявил себя сторонником реформ.
Французские либералы с воодушевлением отнеслись к реформам, предпринятым в Италии под эгидой Пия IX. А. Тьер на заседании Палаты депутатов 4 февраля 1847 г., вторя итальянцам, призывал с трибуны: «Смелее, святой отец!»
[572]
Гизо давал не менее высокую характеристику начальному этапу деятельности папы, называя реформаторскую деятельность Пия IX «одним из самых величественных, прекрасных зрелищ, какие когда-либо были даны миру»
[573]. Так же высоко он оценивал решение об объявлении папой политической амнистии
[574]. Умеренный либерал, Гизо подчеркивал, что реформы должны иметь умеренный характер и исходить от умеренных политических сил
[575].
В эти годы вследствие обострения противоречий между Францией и Великобританией на почве «испанских браков» расстановка сил в Европе претерпела некоторые изменения: со стороны Франции и Австрии наметились тенденции к сближению. Гизо пытался, таким образом, компенсировать ослабление «сердечного согласия» с Великобританией, и, кроме того, рассчитывал на Австрию в целях противодействия росту влияния Пруссии в германских землях. Кроме того, как и Меттерниха, Гизо беспокоил рост радикализма в Европе
[576].
Австрийская империя в те годы также нуждалась в таком союзнике, как Франция, прежде всего в силу острых противоречий, существовавших между ней и Великобританией. Меттерних всеми силами старался привлечь Францию на свою сторону в целях противопоставления Великобритании союза континентальных держав
[577]. Он так определял сущность австрийской политики в Европе: «Размещенная в центре континента… Австрия находится в контакте с интересами многих стран. Мы ничего не ищем за пределами наших границ; мы уважаем независимость всех политических институтов, независимость реальную, а не ту, которую считают себя вправе навязывать им другие страны»
[578].
Однако для франко-австрийского сближения недостаточно было одного желания идти нога в ногу Франция и Австрия не доверяли и мешали друг другу не только в Италии, в Бельгии, но и в других регионах Европы и на Востоке. В конечном итоге это была не только борьба за экономические, военные и политические позиции в Италии, которую Франция и Австрия «делили» еще со времен Директории, но и борьба за влияние и престиж в Европе.
Вполне согласные в том, что Италия должна сохранить территориальное деление, навязанное ей трактатами 1815 г., французское и австрийское правительства не были столь же солидарны относительно глубины внутренних изменений в итальянских государствах. Гизо полагал, что итальянские государи должны провести ряд необходимых реформ умеренного характера с целью достижения стабилизации итальянского общества, подчеркивая, что «…Франция должна искать свою силу и точку опоры не в оппозиции и революционном духе, а в духе умного и благомыслящего правительства, в соревновании умеренной партии с такими правительствами»
[579]. В письме представителю Франции в Тоскане графу Ларошфуко он отмечал, что только «умеренные политические силы могут осуществить полезные реформы»
[580]. Меттерних же являлся противником даже ограниченных реформ, считая их опасными для австрийских интересов в Италии.
