Исходя из этого, либералы-орлеанисты выбрали срединную линию поведения: правительства, возглавляемые К. Перье и Л.-В. де Броем строили свою швейцарскую политику исходя из провозглашенного принципа невмешательства: Франция не вмешивается во внутренние дела суверенной Швейцарии, но она не может допустить интервенции в ее дела других иностранных держав.
Между тем так называемые ультрамонтанские кантоны – Люцерн, Цуг, Ури, Швиц, Унтервальден 15 сентября 1845 г. заключили между собой военно-политический союз (Зондербунд).
В условиях радикализации обстановки в Швейцарии вновь, как и в начале 1830-х, на повестку дня встал вопрос об организации вооруженной интервенции европейских держав в Швейцарию. Гизо выступал противником силового решения швейцарского вопроса. Он писал 23 марта 1845 г. послу Франции в Берлине маркизу Дальмаси: «…Всякое внешнее действие… навредит вместо того, чтобы помочь… Никакая изолированная интервенция… одной из держав не может быть допущена»
[596].
Допускал ли Гизо возможность коллективной интервенции? Он считал, что если она и будет возможна, то только в случае крайней необходимости и по просьбе швейцарского сейма. По словам Гизо, Франция должна внимательно наблюдать за событиями, разворачивающимися в Швейцарии, чтобы быть готовой к любому повороту событий, в том числе и к коллективному вооруженному вмешательству.
Итак, Гизо высказался против коллективной интервенции держав в Швейцарию, хотя и осознавал опасность победы радикалов. Он понимал, что вооруженная интервенция вызовет активное противодействие оппозиции и широкой общественности во Франции. Это мнение нашло подтверждение на страницах «Мемуаров» князя Меттерниха, отмечавшего, что Гизо склонялся к мысли, что «единодушное действие держав могло только усилить кризис»
[597]. Кроме того, в условиях англо-австрийских противоречий Гизо считал целесообразным занять выжидательную позицию, чтобы затем при случае воспользоваться ими для урегулирования швейцарской проблемы в свою пользу.
22 октября 1846 г. Гизо писал графу Флао, послу Франции в Вене: «Без сомнения, в Швейцарии есть много людей благоразумных, благородных, просвещенных, видящих зло и желающих бороться с ним. Но обладают ли они предвидением и энергией, необходимыми для такой борьбы? Я в этом очень сомневаюсь. Если Швейцария не в состоянии спастись и реорганизоваться сама, разве Европа должна взвалить на себя эту заботу? Совершит ли иностранная интервенция в Швейцарии то, на что не хватает мудрости и энергичности ей самой?»
Кроме того, Гизо подчеркивал, что урегулирование ситуации в Швейцарии могло быть только следствием компромиссного решения вопроса конфликтующими сторонами. Он писал Флао: «Умиротворение Швейцарии, ее превращение в государство стабильное и спокойное… не может быть результатом триумфа одной партии над другой. Оно может быть только следствием соглашения между крайними претензиями».
Гизо справедливо отмечал, что австрийское правительство в то время нуждалось в поддержке Франции, в согласованных действиях с ней в швейцарском вопросе. Причина этого заключалась в том, что в это время предметом особого беспокойства австрийского правительства становится Италия. По его мнению, «не только влияние Австрии в Италии, но и будущее ее владений было под угрозой»
[598].
Чтобы иметь свободу рук в Италии, князь Меттерних нуждался, по словам Гизо, в том, чтобы «тяжесть борьбы против альпийских радикалов не давила бы на него одного, а была бы разделена с Францией, чтобы Австрия могла переключить все свое внимание на итальянские дела». «Италия высасывает Австрию», – писал Гизо послу Франции в Швейцарии (с 4 июня 1847 г.) Буалеконту
[599].
Против вооруженного вмешательства в борьбу швейцарских кантонов выступил и король Луи Филипп. В разговоре с Гизо он отметил: «Иностранная интервенция является печальным средством даже тогда, когда она спасительна… Будем воздерживаться от вмешательства, мой дорогой министр… Не допустить вмешательства других – это уже большое дело. Каждый народ должен сам нести свое бремя…»
[600].
Исходя из этого, французское правительство сочло преждевременным согласиться с идеей Меттерниха об организации коллективных действий европейских держав по урегулированию швейцарского вопроса
[601] (еще в 1845 г. австрийский канцлер предлагал созвать в Париже совещание представителей пяти держав по выработке общего соглашения)
[602].
Между тем события в Швейцарии принимали все более радикальный оборот, что очень беспокоило австрийское и французское правительства. Меттерних опасался, что победа швейцарских радикалов будет означать успех противников Австрии. Поэтому он выступал за организацию вооруженной интервенции в поддержку Зондербунда
[603].
Луи Филипп также выражал опасения по поводу роста радикальных тенденций в Швейцарии, полагая, что сами швейцарцы были не в состоянии разрешить свои внутренние проблемы
[604].
Аналогичные опасения относительно средств и методов, с помощью которых в Швейцарии предпринимались попытки реформирования союзного устройства, высказывал Гизо, имея в виду рост швейцарского радикализма
[605]. Он опасался, что на границах с Францией будет создано государство с нестабильной политической структурой. Выступая 24 июня 1847 г. в Палате депутатов, он отметил: «Что будет, если эти изменения, вместо того, чтобы пойти правильными путями, пойдут по пути гражданских войн, будут осуществляться насильственными методами, которые я позволю себе назвать анархистскими?»
[606].
