1 сентября 1847 г. генерал-губернатором Алжира был назначен сын короля герцог Омальский. Оппозиционные газеты восприняли это известие волной критики. Их возмущало то обстоятельство, что герцог Омальский принадлежал к королевской фамилии, поэтому его назначение якобы противоречило конституции
[742]. Орган левого центра, газета «Le Constitutionnel», которую левая оппозиция называла «официальным органом Бюжо», писала: «Назначение герцога Омальского генерал-губернатором Алжира есть один из самых сомнительных поступков теперешнего министерства»
[743].
Провал планов военной колонизации заставил администрацию усиленно поощрять гражданскую колонизацию. Еще в 1843–1844 гг. были приняты декреты, обеспечившие быстрый рост европейской колонизации. В 1837 г. в Алжире было 16 770 европейцев, из них 6 572 француза. В 1839 г. в Алжире насчитывалось уже 25 023 европейца, из которых 14 500 обосновались в районе г. Алжира, немногим более 5000 – в районе Орана и Мостаганема, 3100 в Боне и 2000 в Филиппвиле и Константине
[744].
Главным результатом завоевания Алжира в то время явилась переселенческая колонизация. Наводнившие страну поселенцы составили прочную опору колониального режима. Тем самым была придана особая весомость и надежность экономической экспансии французского капитализма в Алжире. Не менее значительными были последствия укоренения переселенцев на алжирской почве в политическом, культурно-этническом и других отношениях
[745].
Гизо так оценивал результаты политики Франции в Алжире: «В 1840 г. едва 50 племен платили аман, теперь – более 1 300 племен признают верховную власть Франции. В 1840 г. налог не приносил и 300 тыс. франков; теперь он приносит более 5 млн»
[746].
Военные действия на территории Марокко и договор в Танжере
В годы Июльской монархии Франция пыталась укрепить свои позиции на сопредельных с Алжиром территориях. Ведя военные действия против Абд аль-Кадира, Франции пришлось столкнуться с султаном Марокко. Франко-марокканская война 1844 г. со всей остротой выявила политическую борьбу, происходившую во Франции по вопросам колониальной политики, а также опасения Великобритании, в связи с возможным расширением сферы французского влияния в Северной Африке. Считая сохранение европейского равновесия сил и недопущения резкого обострения взаимоотношений с Великобританией своей приоритетной задачей, правительство Сульта – Гизо сочло целесообразным уступить Великобритании, отказавшись от достигнутых результатов в Марокко.
Одновременно с войной в Алжире Франция стремилась расширить свои колониальные владения в Западной Африке – началось покорение Габона, берега Слоновой Кости, внутренних районов Сенегала.
Еще на исходе средних веков и особенно в период первоначального накопления капитала Марокко, расположенное в непосредственной близости от Гибралтара, стало объектом соперничества европейских держав, прежде всего Франции, Великобритании и Испании. В их конкурентной борьбе на определенном этапе лидировала Франция, завязавшая тесные дипломатические контакты с правителем Марокко Мулаем Исмаилом. Но вслед за тем, как Англия в результате войны за Испанское наследство (1701–1714) овладела крепостью Гибралтар и установила контроль над проливом, торговля с Марокко фактически стала британской монополией (Англия сбывала в Марокко продукцию металлургической и текстильной промышленности)
[747].
В феврале 1842 г. французские войска под командованием генерала Ламорисьера атаковали ставку Абд аль-Кадира – Дейру. После боя алжирцы отступили в Марокко. Абд аль-Кадир рассчитывал на помощь султана Марокко Мулая Абд-ар-Рахмана, опасавшегося окончательного утверждения власти французов в соседнем Алжире
[748].
Английское правительство, вынужденное смириться с фактом утверждения французского доминирования в Алжире, не могло допустить расширения сферы влияния Франции за его пределами. Еще 1836 г. лорд Пальмерстон был вынужден согласиться с оккупацией Францией Алжира, с условием, что территории Туниса и Марокко останутся независимыми от Франции
[749]. Как писал Гизо, «Англия трудно и медленно привыкала к мысли, что наше занятие Алжира не есть только временное, а постоянное…»
[750].
Французское правительство, понимая, что военные действия на территории Марокко вызовут противодействие Великобритании и пытаясь успокоить английский кабинет, заявило, что Франция не имела планов расширения своих колониальных владений в Африке за пределами Алжира. Гизо, выступая в Палате пэров 15 января 1844 г., подчеркнул: Алжир «еще в течение долгого времени будет тяжким бременем для Франции, которое она не захочет приумножать». Он отметил, что цель французской политики в Северной Африке заключалась только в том, чтобы обеспечить преобладающее влияние Франции в Алжире и соблюдение нейтралитета сопредельными с Алжиром территориями
[751].
По словам поверенного в делах России во Франции Н. Д. Киселева, в неофициальном разговоре с ним Гизо выразил надежду, что французские войска не приступят к военным действиям на территории Марокко. Министр иностранных дел полагал, что генерал Ламорисьер с 4-тысячной армией сможет отбить атаки марокканцев, а появление эскадры принца Жуанвильского у берегов Марокко будет достаточным для того, чтобы марокканцы прекратили военные вылазки против французов
[752].
Однако весной 1844 г. Марокко, население которого подстрекалось Абд аль-Кадиром, с оружием в руках выступило против Франции. Еще летом 1839 г. марокканский султан, учитывая симпатии всего мусульманского населения Магриба к движению эмира Абд аль-Кадира, послал вождю повстанцев почетный бурнус, а позднее предоставил ему возможность организовать базу для военных операций на левом берегу реки Мулуя.
Как отмечал Н. Д. Киселев, Гизо в разговоре с ним подчеркивал, что Абд аль-Кадир приобрел большое влияние в пограничных с Алжиром областях Марокко, играл на религиозных чувствах марокканцев и даже угрожал султану Марокко революцией, если он не объявит войну французам
[753]. По словам дипломата, султан Марокко, «вероятно, не имел достаточной власти, чтобы противодействовать росту влияния Абд аль-Кадира»
[754]. Киселев также отмечал, что, когда Абд аль-Кадир перешел марокканскую границу, он имел только 2000 кавалеристов, но вскоре к нему присоединились жители пограничных с Алжиром районов Марокко, и его войско насчитывало уже 10 тыс. человек
[755]. 30 мая 1844 г. произошло первое сражение: войска султана атаковали французские аванпосты при Лалла-Марния, но потерпели поражение.
