Гизо оказался в сложном положении: он стремился к установлению «сердечного согласия» с Великобританией, а оно на его глазах рушилось. Он обратился к Луи Филиппу с прошением об отставке, заявив: «Я не знаю, как закончится это глупое дело Притчарда; я полагаю, что в любом случае король не захочет допустить войны с Англией из-за Таити; я не могу поручиться, что этого не произойдет, и я прошу у короля отставки»
[811].
Н. Д. Киселев также подтвердил, что Гизо был готов подать в отставку, если английское правительство найдет объяснения французского правительства по вопросу о Таити недостаточными
[812].
Луи Филипп, как и Гизо, не был намерен воевать из-за «печальных глупостей», как он называл инцидент на Таити. Однако оппозиция упрекала его за поспешность, с которой он уступил требованиям Великобритании. Эта поспешность во многом объяснялась опасениями англо-русского сближения и визитом в Лондон Николая I в июне 1844 г.
Главным средством урегулирования конфликта стала выплата Притчарду вознаграждения. Жарнак писал Гизо: «В последнем разговоре с лордом Абердином я мог заметить, что г-н Притчард, может быть, дал ему понять, что денежное вознаграждение удовлетворило бы его больше, чем бесконечные политические меры, обсуждаемые кабинетом, чтобы успокоить общественное самолюбие в этом сложном деле
[813].
Как отмечал Гизо, в первоначальном пылу переговоров идея вознаграждения оставалась неясной и отдаленной; но по мере того, как английский кабинет убеждался, что Франция не пойдет ни на какие уступки, не согласится ни на возвращение Притчарда на остров, ни на отзыв французских офицеров с Таити, он решил поставить вопрос о вознаграждении на повестку дня. Как видим, стремясь снизить накал страстей во Франции, министр иностранных дел убеждал общественность, что из всех зол Франция выбрала меньшее: она согласилась на выплату вознаграждения Притчарду, но зато сохранила свои позиции на Таити, не допустив возвращения туда Притчарда и не позволив отозвать оттуда французских офицеров.
2 сентября 1844 г. Государственный совет принял решение о выплате Притчарду вознаграждения, о чем Гизо в тот же день сообщил в Лондон. Луи Филипп предложит определить сумму вознаграждения в 25 тыс. франков, причем выплатить деньги сразу, в виде неустойки. Гизо выразил сомнения относительно такой возможности, полагая, что это предложение вряд ли будет принято, поскольку оно не предусматривало вотирование этой суммы парламентом. В итоге определение размера вознаграждения было поручено двум адмиралам, французскому и английскому, которые были отправлены в Тихий океан.
Английское правительство согласилось с французскими предложениями, и через три дня, 5 сентября 1844 г., от имени английской королевы в парламенте была произнесена речь, содержавшая следующий параграф: «Ее Величество недавно обсуждало с правительством короля Франции события, которые могли нарушить доброе согласие и дружеские отношения между нашими странами… Благодаря духу справедливости и умеренности, свойственного обоим правительствам, эта опасность была счастливым образом преодолена»
[814].
Если между двумя правительствами был достигнут компромисс, то между французским правительством и парламентом подобного согласия не наблюдалось. Оппозиция была решительна в своей критике политики правительства, начиная со времени первой гневной речи Р. Пиля, заявившего, что Великобритании нанесено серьезное оскорбление, требующее немедленного ответа. Французские оппозиционные газеты, в свою очередь, писали, что именно Франции «нанесен тяжелый удар по национальной чести и достоинству», считая, что спор из-за Таити закончился «триумфом Англии»
[815].
В январе 1845 г. открылась очередная сессия парламента. В адресной комиссии большинство принадлежало сторонникам правительства. Третий параграф Адреса, предложенный комиссией, полностью одобрял политику короля в «деле Притчарда».
Однако такая формулировка встретила сопротивление со стороны оппозиции. Леон де Маллевиль от своего имени предложил внести поправку в третий параграф, содержавшую отказ в выплате вознаграждения Притчарду. Его поддержали династическая левая в лице О. Барро и «третья партия», представленная Дюфором
[816]. Барро так отозвался на предложение о выплате вознаграждения Притчарду: «Платить это вознаграждение под угрозой войны? Это глубоко ранит национальное чувство»
[817].
Позиция Барро была поддержана лидером левого центра А. Тьером. Выступая на заседании Палаты депутатов 21 января 1845 г., он назвал Притчарда «подстрекателем беспорядков» и заявил, что не Франция, а Великобритания должна принести свои извинения за действия Притчарда
[818].
Обсуждение внешнеполитических вопросов длилось шесть дней. Оппозиция обвиняла правительство в недостатке твердости и достоинства в отношениях с английским кабинетом. Представители оппозиции внесли даже предложение о вотуме недоверия правительству, но оно было отклонено 233 голосами против 187.
По результатам голосования третий параграф Адреса, предложенный комиссией, был принят ничтожно малым большинством голосов: 213 против 205
[819]. На этом оппозиция сочла себя победительницей и отказалась от всех своих поправок к остальным параграфам Адреса
[820].
Гизо, признавая всю шаткость своего положения, полагал, что впервые с 1840 г. оппозиция, пользуясь «живостью народных эмоций и колебаниями некоторых членов правительственной партии», получила возможность опрокинуть кабинет
[821]. Н.Д. Киселев также отмечал, что оппозиция действовала «с ловкостью и дисциплинированностью, обычно ею не проявляемыми»
[822].
По словам Сент-Бева, министерство Гизо «…оказалось в большей степени больным, чем его считали; оно изнемогло из-за дела Таити… Министерство еще действует… но, согласно всем предположениям, смертельно ранено… Место раны – это национальная честь»
[823]. Многие друзья Гизо, в том числе княгиня Ливен, герцог де Брой советовали ему подать в отставку. «La Réforme», отмечая сложное положение кабинета, привела слова Луи Филиппа, готового, по словам издания, пожертвовать Гизо: «Несмотря на услуги, оказанные мне Гизо, я хочу министерства, при котором бы кричали: “Да здравствует король!”, и когда можно было бы спокойно пройти перед Национальной гвардией»
[824].
