Моя роль на маневрах бывает довольно неловкая: каждый раз государь назначает меня в число посредников, несмотря на все старания мои уклониться от этой обязанности, несовместимой с массой лежащих на мне более серьезных занятий и забот. Во всё продолжение маневров езжу я безучастно позади государя в несметной его свите, с белой повязкой на рукаве. Два дня я даже вовсе не присутствовал на маневрах по разным поводам.
Сегодня докладывал государю предположенное разделение империи на участки для комплектования войск в мирное время и для приведения на военное положение. Несмотря на весьма поверхностные объяснения мои по краткости времени, государь, однако же оценил сложность этой работы Главного штаба. Я воспользовался случаем, чтобы выставить труды одного из лучших сотрудников Главного штаба – генерал-майора Величко.
9 августа. Пятница. Утром получил по телеграфу из Царского Села приглашение к обеду в честь депутации от Австрийского уланского полка, прибывшей по случаю 25-летнего юбилея со времени назначения его величества шефом этого полка. Я должен был уклониться от этого приглашения по случаю назначенного сегодня заседания Военного совета по преобразованию местных военных управлений и местных войск. Дело это необходимо решить безотлагательно, до предстоящего отъезда государя в Крым.
10 августа. Суббота. Сегодня докладывал государю составленные вновь положения об управлениях корпусном и дивизионном. Нужно было провести это дело теперь же, так как на 30 августа имеется в виду назначение наследника цесаревича командиром гвардейского корпуса. Это будет первым приступом к формированию корпусов. Государь, зная, что мера эта противна моим убеждениям, видимо, был доволен моим докладом. Я утвердил проект положения беспрекословно.
Сегодня же государь ездил на Кронштадтский рейд для осмотра флота; с ним были иностранные гости, в том числе приехавшие на днях принц Нидерландский Александр и принц Павел Мекленбург-Шверинский. [В прежние годы удостаивался и я приглашения на морские смотры; даже и в прошлом году ездил я в Транзунд; ныне же не было и слова, о чем, впрочем, я не сетую. И без того не хватает времени на свое дело.]
15 августа. Четверг. В прошлый вторник поехал я в Царское Село совсем больной. В конце моего доклада государь спросил, не желаю ли я ехать на смотр флота, назначенный в тот день (в субботу он не состоялся по случаю поднявшейся свежей погоды), но я должен был отказаться по болезни.
Сегодня представил государю всю работу по преобразованию местных войск и местных военных управлений. Он оставил ее у себя, чтобы прочесть в пути. Я намеревался сегодня проситься в отпуск, но государь сам заговорил об этом, сказав, что мне нужно отдохнуть. Я воспользовался случаем и испросил дозволения уехать даже днем ранее отъезда самого государя.
Сегодня состоялся торжественный въезд в Петербург невесты великого князя Владимира Александровича. Церемония была блестящая; погода благоприятствовала.
17 августа. Суббота. Крайне утомительные дни. Вчера в 9½ часов утра я был уже у великого князя Михаила Николаевича, который желал переговорить со мной о некоторых кавказских делах. В первом часу пополудни – съезд в Зимний дворец: продолжительный обряд свадьбы со всеми обычными церемониями; в пятом часу – парадный обед, а в 8 часов вечера – так называемый куртаг, переименованный ныне в «бал».
Сегодня утром доклад очень продолжительный. Государь был любезен и под конец, когда я напомнил, что делаю последний доклад, сказал, улыбаясь: «Надеюсь, что иногда будем видеться в Ливадии». После доклада надобно было заехать в Главный штаб, затем, едва успев переодеться, – на полковой праздник лейб-гвардии Егерского полка; затем до шести часов принимал всех начальников главных управлений министерства, а вечером до поздней ночи подписывал бумаги, указы и грамоты (по случаю наград на 30 августа).
18 августа. Воскресенье. Сегодня утром участвовал в совещании у великого князя Михаила Николаевича по делу о фамилии Шервашидзе, которая домогается капитализации назначенной всем членам ее пенсии. Кавказский комитет уже прежде два раза постановлял заключение в отрицательном смысле, но великий князь снова возбудил тот же вопрос в надежде воздействовать лично на членов Комитета. Однако ж мы (П. Н. Игнатьев, товарищ министра финансов, и я) остались при прежнем мнении, что явно было для великого князя неприятно. Он подчинился нашему единогласному заключению – предложить князьям Шервашидзе, если желают получить капитал, просить об установлении над ними опеки.
После совещания откланивался их величествам и их высочествам, а затем занялся приготовлениями к завтрашнему отъезду. Вырываясь из Петербурга, как школьник на каникулы, чувствую неодолимую потребность отдыха на свежем воздухе, среди семьи. Выезжаю завтра в 8 часов утра с курьерским поездом через Белосток, Брест в Одессу.
24 августа. Суббота. Симеиз. Вчера вечером прибыл на пароходе «Михаил» из Одессы в Ялту и оттуда на лошадях в Симеиз. Всю семью свою нашел в сборе, за исключением сына, которого ожидаем сюда через неделю. Сегодня в первый раз осматривал постройку дома вместе с архитектором Голиковым и агентом строительного общества Поплавским.
30 августа. Пятница. Почти неделю провел совершенно спокойно, вполне наслаждаясь деревенской свободой. Для помещения моей семьи нанят на всё лето отдельный уютный домик (известный под названием Потоцкого) в имении Ивана Сергеевича Мальцова, соседнем с купленным нами участком. Отсюда менее версты до того места, где строится наш будущий дом. Ежедневно по утрам хожу смотреть постройку и занимаюсь съемкой плана своего участка; вечера проводим в семейном кружке, читаем вслух или просто болтаем.
Но вчера я должен был отлучиться из своего тихого гнезда, чтобы посетить невестку свою Марию Аггеевну Милютину в Урзуфе, где она поселилась на осенние месяцы в доме владельца этого прелестного имения Ивана Ивановича Фундуклея. Пробыв целый день в Урзуфе с невесткой и племянницами, возвратился вечером в Ялту, чтобы там переночевать и на следующее утро ехать в Ливадию для принесения поздравления государю. Каково было мое удивление, когда вдруг явился ко мне в гостиницу фельдъегерь из Ливадии с грамотой и знаками ордена Святого Андрея. [В первые минуты этот сюрприз навел на меня какое-то грустное настроение; мне было почти неприятно получить эту высокую награду после всех нанесенных мне в последние годы огорчений и оскорблений.]
Сегодня утром, разумеется, я надел на себя новое украшение и отправился в Ливадию, где немедленно же был принят государем чрезвычайно милостиво. Его величество, радушно обняв меня, сказал, что пожалованием мне Андреевского ордена желал показать перед всеми, как ценит мои заслуги и как мало действуют на него наговоры и нарекания моих врагов. Государь рассказывал с удовольствием, в каком превосходном виде нашел он все войска, осмотренные на пути в Крым; говорил просто, непринужденно; видна полная перемена в отношениях его ко мне. Отпуская меня, повторил еще выражения благодарности и расположения.
После обедни и завтрака во дворце я сделал несколько визитов как в Ливадии, так и в Ялте, а вечером возвратился в свой отрадный симеизский уголок.
