- Завтра в девять, да?
-Да, - улыбнулась я.
Когда в зале остались только Никки и Ксандер, я села.
- Я не знала об этом собрании, - сказала Никки. - Твои слова по-настоящему впечатлили меня, Натали. Когда ты смотришь все эти глупые шоу с присуждением наград и торгуешься за пиво для бара, то невольно забываешь, для чего ты работаешь в театре.
- Я это и имела в виду, - пробормотала я.
- Только один вопрос, - подал голос Ксандер. - Как ты собираешься привести Райана на репетицию, да еще и трезвым?
- Мне нужно позвонить, - сказала я.
Жилец Шэрон
С замиранием сердца и дрожью в руках я вернула бабушке ее бриллиантовое ожерелье, от которого остались лишь мелкие кусочки, завернутые в заляпанный пятнами жира пакет из «Макдоналдса». Когда я вернулась в квартиру, она выглядела обрадованной тем, что я не ночевала дома.
- Ну что, ночь, как говорится, прошла не впустую? - спросила она.
Я решила, что лучше сразу ей все рассказать и тем самым подготовить к тому что ожерелье порвалось. Сначала я рассмешила бабушку, описав ей в красках всю церемонию награждения, а потом заставила ее разинуть рот, рассказав о волосах Таппене Полпенни.
- Бог мой! Она лысая? - ахнула она.
-Да, как коленка...
- А как она отреагировала на то, что ты ее разоблачила? - поинтересовалась бабушка.
Я поставила пакет из «Макдоналдса» на кухонную барную стойку. Явно заинтригованная, она поспешно заглянула в него. Ее лицо стало темнее тучи. Она растерянно достала из пакета обрывки ожерелья. Несколько бриллиантов, проскользнув сквозь бабушкины пальцы, рассыпались по барной стойке.
- Прости меня, я его починю... Скоро оно будет как новое. В «Хаттон-Гарден» есть один парень, который сумеет его собрать, - сказала я.
Бабушкины губы угрюмо скривились.
- Вот же ж лысая сука! - проворчала она наконец.
- И она ничего не может с этим поделать, - добавила я.
Бабуля заметила синяк у меня на лице:
- А это еще что такое?
- Она заехала мне своей наградой за «Лучшие волосы», - объяснила я.
Бабушка с минуту изучала мой синяк, а затем расхохоталась. Да так, что по ее щекам потекли слезы, и ей пришлось схватить коробку с бумажными носовыми платочками и высморкать нос.
- Да, Натали, такое нарочно не придумаешь! - сказала она сквозь смех. -Разве ты не рада, что я привезла тебя в Лондон столько лет назад?
- Да: здесь не умрешь от скуки, - подтвердила я. - Значит мы договорились насчет бриллиантов? Я починю твое ожерелье.
- Конечно. Алмазы - самый прочный материал, известный женщине. Твоя голова гораздо важнее, Натали. Тебе следует прилечь.
- Я так и сделаю, только сначала мне нужно повидаться с Райаном... -сказала я.
Я приняла душ, переоделась и, съев тарелку бабушкиного гуляша, почувствовала себя лучше. Но, несмотря на все наши усилия, замаскировать синяк с надписью РАТ на лбу так и не удалось.
- Я когда-то знавала владельца похоронного бюро из Уайтчепела, но он убил себя, выпив жидкость для бальзамирования, - сказала бабушка.
- А я тут при чем? - спросила я, осторожно нанося слой крема-основы на синяк.
- Он мог превратить жертву автокатастрофы средних лет в семнадцатилетнего юношу... - вздохнула бабушка. - Только я не к тому, что тебе уже не семнадцать, -добавила она.
Я повернулась показать ей результат моих стараний.
- Ты выглядишь как очень красивая девушка, еще не до конца переболевшая свинкой, - сказала бабушка.
Сев в машину, я поехала в отель «Лэнгхэм» и поднялась в номер Райана. Когда он открыл дверь, моим глазам предстала свалка из коробок из-под еды на вынос, упаковок от пиццы, пивных банок и пустых бутылок. Райан встретил меня в тех же брюках и рубашке, в которых он был накануне вечером, с затуманенными глазами.
- Ты позволишь войти, пожалуйста? - спросила я.
Райан бросил на меня беглый взгляд и распахнул дверь. Я прошла вслед за ним в номер. Райан подошел и сел на край кровати. Я раздвинула шторы и увидела красивую панораму Грин-Парка.
- Нам нужно принять решение, - сказала я.
- Насчет нас? - спросил Райан, жмурясь от солнечного света, хлынувшего в номер.
- Нет, Райан. Нет никаких «нас». Я пришла поговорить о тебе и о театре.
Он пожал плечами:
- Ну; говори.
- Для начала я хочу тебя спросить: ты хочешь у нас работать?
- Я вроде бы уже работаю у вас, - сказал он.
- Не надолго...
На лице Райана появилось удивление.
- Я являюсь в театр каждый день. И вроде бы выполняю все условия нашего контракта, - пробормотал он.
- Сегодня утром было собрание, на котором обсуждался вопрос о твоем увольнении, - сказала я.
- Вы не можете позволить себе уволить меня, - хмыкнул Райан.
- В том-то все и дело, что можем. Мы получим хорошее страховое возмещение. А потом перестанем оплачивать твой номер в этом отеле и не оплатим твой перелет домой...
- И что с того?
- Это будет очень прискорбно для тебя, потому что ты лишишься денег, которые должен получить за «Макбета». И потом, конечно, на премьеру придут все кастинг-директоры и сценаристы, которые могли бы увидеть тебя в новом свете... Сейчас ты - пьянствующий актер, выгнанный с телешоу. У тебя больше нет менеджера. Эта постановка - твой последний шанс.
Райан вдруг разрыдался: его плечи заходили ходуном, поднимаясь и опускаясь при каждом всхлипе. Я подошла к нему и приобняла.
- Что мне делать? - промычал Райан.
- Ты разговаривал со своим куратором? - спросила я. Он помотал головой. -Значит, тебе нужно это сделать.
- И что дальше? Я уже не могу остановиться. И рядом нет никого, кто бы мог меня остановить, - сказал он.
- Я думала, что у тебя есть друзья в Лондоне.
- Это друзья для вечеринок... И я пережил унизительный опыт с одной из своих фанаток...
- Я не желаю ничего слушать о твоих случайных связях на одну ночь, -перебила его я.
- Нет, я о другом, - объяснил Райан. - Тут была одна девушка, которая появлялась везде, куда бы я ни направлялся с момента своего прибытия в Лондон.
Она была в аэропорту, когда я прилетел. Она каждый день простаивала у театра и каждую ночь торчала под окном номера. Пару дней назад я увидел ее поджидающей меня у входа в отель... А я как раз собирался поужинать... снова один... И вот я подумал - а почему бы нет? И пригласил ее поужинать со мной...
