И только я начала погружаться в сон, как запищал мой «БлэкБерри». Мне совсем не хотелось вставать. Но я поняла, что не засну, пока в углу комнаты мигает красный огонек, призывающий меня прочитать сообщение. Я вылезла из постели и схватила телефон с кучи одежды, которую я бросила на стуле. Это было сообщение от Джейми:
НАТ! Я НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАВАЛ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ.
ТЫ ВСЕГДА БЫЛА ДЛЯ МЕНЯ ЕДИНСТВЕННОЙ. ДЖ.
и смайлик «поцелуй»
Меня словно пронзило током. От неимоверной тоски по Джейми, от страстного желания быть рядом с ним. Слова, сказанные им тогда у калитки, все эти годы витали в воздухе и теперь зазвучали с новой, пронзительной силой: «Или свадьба, или ничего...»
Но мы стали уже старше и мудрее. И вопрос уже не стоял так категорично -или свадьба, или ничего. Жизнь перестала быть черно-белой. В ней появились секс на одну ночь, свидания, бойфренды и подружки, возможность просто жить вместе...
Половицы скрипнули, когда я села. Я снова взглянула на телефон и осознала: Джейми ведь находился во власти горя. Я представила себе, что бы я чувствовала, если бы умерла моя бабушка. Джейми, наверное, напился, и мысли в его голове забродили. Я не могла допустить, чтобы ночная смс вывела меня из состояния равновесия. И написала в ответ:
И Я ВСЕГДА БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ
[79].
Я нажала кнопку «Отправить». И тут же осознала, что мне стоило позвонить ему. Я хотела вложить в свой ответ доброту и любовь, и признание того, что между нами было. Мне хотелось показать Джейми, что я переживаю и тревожусь за него. Сделать так, чтобы мой ответ мог быть воспринят как дружеский жест. А вместо этого я попросту отправила ему название песни Уитни Хьюстон. Я подождала пять минут, затем почувствовала, что мои ноги сводит от сидения на корточках, поспешно выключила телефон и забралась обратно в постель. Отчаянно пытаясь запретить себе все эротические мысли о Джейми Доусоне...
Занавес
Пять недель спустя
Банкет
«Макбет» стал настоящим хитом. Меня никогда не переставало удивлять, как пьеса может выкристаллизоваться за последние несколько дней репетиций. Хаос преображается в упорядоченность, и все как по щелчку начинает работать. Конечно, нам очень помогло то, что Райан бросил пить и все оставшиеся до премьеры дни усердно ра- ботал.
На премьерный показ приехали мама и папа с Микки и Дейвом, Шэрон с Фредом и детьми и, естественно, бабушка. В тот день ей как раз сняли швы, и она пребывала на седьмом небе от вида своего нового пальца, который, к счастью, выглядел точной копией пальца Софи Лорен. Правда, врачи запретили бабушке носить каблуки еще пару недель. И я купила ей красивые, украшенные камнями сандалии, от которых она пришла в восторг.
Я ужасно нервничала, когда скользнула в свое кресло рядом с мамой. Я оглянулась и увидела полный зал, за мной сидела Никки со своим мужем Бартом, места Ксандера и Вэл были через несколько рядов от меня. Мораг тоже пришла на премьеру - вместе с остальными членами Совета директоров. А фотографы начали щелкать затворами своих камер еще до начала спектакля. Мне никогда раньше не доводилось смотреть постановку Шекспира со зрителями, державшими в руках плакаты. Самый выдающийся из них гласил: «Я ЛЮБЛЮ МС ВЕТН!»
[80]. Когда свет в зале погас, публика закричала и засвистела, и мое сердце чуть не выскочило из груди. А потом мама улыбнулась мне и, наклонившись, прошептала на ухо:
- Я прихватила с собой конфеты, просто похлопай меня по плечу, когда захочешь угоститься.
Мамины слова вернули меня на землю, и я расслабилась. Для людей это был просто веселый выход в свет. Это был всего лишь спектакль.
Выход актеров на поклоны сопровождала пятиминутная овация повстававших со своих мест зрителей. И должна вам признаться - я даже прослезилась. Райан и вся труппа отыграли превосходно. Декорации и постановка получились потрясающими и атмосферными. И меня охватила небывалая гордость за Театр на Равен-стрит
Моя мама, вниманием которой надолго завладеть практически невозможно, смотрела спектакль, затаив дыхание и напрочь позабыв про свои конфеты. Она даже громко вскрикнула, когда кровь убитого леди Макбет короля начала сочиться медленной струйкой, а потом каскадом пролилась по заднику сцены.
А после спектакля мы все собрались в театральном баре, наполнившемся улыбающимися лицами. Бабушка кинулась меня обнимать.
- Моя дорокая! Это было великолепно! Грандиозно! - воскликнула она. - Это было так талантливо, так захватывающе! И эти мальчики в килтах... ах!
- Меня тоже спектакль очень увлек, ну прям как «Холлиокс»
[81], - сказала Микки, стоя рядом с ухмылявшимся Дейвом.
- Натали! Мы так гордимся тобой! - добавил папа, заключив меня в крепкие объятия.
- Как, спрашивается, они теперь смоют столько крови с платья леди Макбет? -обеспокоилась мама. - Тут никакие пятновыводители не помогут!
- Это была не настоящая кровь, мам, - сказала я.
- Хм... А выглядела как настоящая... Отличный трюк, милая, - похвалила она.
- Нат! Мне уже хочется посмотреть эту пьесу еще раз! - прокричала Шэрон, пробиваясь к нам сквозь толпу вместе с Эми, Феликсом, Фредом и его более пожилой и седой версией на буксире.
- Нам ведь понравился спектакль, да, дети? - спросил Фред.
Эми и Феликс робко кивнули.
- Нат, познакомься, это Джузеппе, - представила мне Шэрон отца Фреда.
- Это было эпично! - произнес Джузеппе с сильным итальянским акцентом. -Эпично! - повторил он, театрально вскинув руки и выбив из бабушкиной руки бокал.
Брызги вина покрыли ее новые босоножки.
- Посмотри, что ты наделал, старый увалень! - рявкнула бабуля. Но, заметив, насколько красив был Джузеппе для своего возраста, поспешно добавила, изогнув бровь: - Но мы обо всем забудем, если вы купите мне еще выпить.
Джузеппе улыбнулся и повел ее к бару.
