За спиной скрипнула дверь. Я обернулся:
– Ну что?
– Прибыл, ваша милость, – горячо зашептал Луиджи.
– Да не один, монсьор, – поддержал его Пьетро, – еще какие-то с ним людишки. Рожи скрывают под капюшонами, числом их шесть и одна девка, но она вроде как не при памяти была, когда ее из паланкина вытаскивали. Под руки оную поддерживали. А перед этим еще шестеро пожаловали, но они вроде все женского полу были.
– Молодцы. Идите мойтесь и переодевайтесь.
Это мои пажи вернулись с рекогносцировки: почитай сутки торчали возле дома Рафы. Обрядились в тряпье, мордочки измазали в саже и вполне сошли за местных пацанов, коих в любом городе в избытке. Умницы, выполнили поручение без лишних понтов и разговоров. Хотя и понятно: братишки уже успели хлебнуть лиха, ходить в лохмотьях им совсем не в новинку.
Итак. План под названием «Карачун тебе, Рафа» вступил в последнюю стадию, то есть стадию реализации.
– Фра Михаэль… – Я отступил на шаг и оглядел своего капеллана.
Колоритно смотрится стервец. Рваная сутана, из-под которой выглядывают вериги; босые грязные ноги; морда горит огнем фанатичной веры. Вроде правдоподобно… даже очень…
– Не извольте сомневаться, сын мой, – капеллан поудобнее перехватил здоровенный медный крест и несколько раз им махнул, – поразим нечестивцев крестом животворящим…
– Сержант, что с вашими? – обратился я к коренастому мужичку совсем неприметной внешности.
– На местах… – коротко ответил мужичок.
Это сержант Умберто Кьеза, старший пристав сыскного отдела церковного трибунала архиепископства Камбре. Почему он здесь? Дело в том, что, сам того не ведая, я вляпался уже в церковные интриги, сути которых пока не понимаю. Но в данном случае требуется начать издалека…
На первый взгляд может показаться, что сатаниста-выкреста изобличить очень легко, но в реальности, к моему дикому удивлению, это непросто. Да, историки чуть ли не взахлеб расписывают зверства и беспредел инквизиции, но на самом деле все очень и очень неоднозначно. Особенно то, что касается евреев. Для начала – есть булла папы Николая V, которой он обязывает святую инквизицию бороться с еврейскими погромами. Причем не только наказывать зачинщиков, но и даже работать на предотвращение бесчинств. Не знаю, как у вас, а у меня наступает когнитивный диссонанс, сиречь разрыв шаблона. Ведь историки писали совершенно иное…
Мало того, формальные конверсос, то есть обращенные евреи, находятся под прямой защитой церкви, и никакого самоуправства по отношению к ним она не допускает. Даже опекает и оберегает всячески. Да и сам Антверпен, как вполне самостоятельная сеньория, плевал на какого-то там баронишку, вздумавшего возводить напраслину на богатого и уважаемого купца, исправно пополняющего казну города. Особых доказательств ведь у меня и нетути…
Да, есть его признание в торговле христианами, но оно в равной степени губительно как для него, так и для меня. Сразу всплывет, что я скрыл это жуткое преступление, мздоимствовал и прочие веселенькие грешки. Так что пришлось заходить с тыла. В городе оказался кардинал Жан VI де Бургонь, ординарий архиепископства Камбре, в которое и входит епископство Антверпенское. С ним меня свел мой старый знакомец Болдуин де Ланнуа, губернатор Фландрии, как нельзя кстати посетивший Антверпен. Кардинал воспринял мою идею благосклонно, насколько я понял, предстоящий конфуз церковных властей Антверпенского епископства, прошляпивших очаг ереси, ему оказывался очень на руку. Для чего и зачем – я не знаю, да и не очень сие меня интересует. Достаточно осознания того, что, решив свою проблему, я оказываю услугу влиятельнейшему церковному функционеру, что само по себе очень пользительно. Мало ли как дела в дальнейшем обернутся?..
Кардинал даже выделил своих людей, но официального ордера на действие не дал, до предела замаскировав свое участие. Этот момент я понимаю, официально кардинал не при делах, это все народишко вскрыл, ну а он уже подключится, когда все станет явным. Если, конечно, оно станет явным. Ох уж эти церковники…
Выглянул в окно. Ну что? Только бы подтвердилась информация Исаака… Явных-то доказательств у меня нет. Да ладно, пора начинать, уже смеркается.
– Фра Михаэль, ваш выход…
Из окна комнаты постоялого двора, который я избрал под штаб-квартиру, отлично просматривался дом Цимлера. Богато живет, сучонок. Забор под стать крепостной стене, дом в три этажа, еще куча построек. Ну ничего…
По уличной грязи прошлепал фра Михаэль и, громко бормоча молитву, остановился прямо напротив ворот Рафы. Его внушительная фигура сразу привлекла внимание прохожих, несколько человек даже подошли для благословения. Рядышком остановилась группа подвыпивших матросов, которую старательно изображал экипаж гукера, на котором я прибыл в город.
Из-за угла показался Баумгартнер с моими дружинниками и прочими избранными для дела ближниками. Среди скапливающейся толпы мелькнули черные одеяния филеров церковного трибунала. Да что же ты молчишь, жирный боров? Начинай, зараза!..
– Сатана!!! – Крест в руке фра Михаэля взметнулся вверх, а потом точно указал на кованые ворота. – Вижу я Сатану в сей обители!!! Алкающего христианских душ…
Вот это другое дело…
– …явилось мне видение ангелов Господних, и вложили они мне в руци меч обличения-а-а-а… – страдальчески взвыл церковник.
Появился патруль городской стражи: замерев на секунду, ускорил шаг, дабы пресечь непонятное собрание, но, разглядев фра Михаэля, латники отошли в сторонку и стали спокойно наблюдать за происходящим.
– … по-о-о-прем нечистого христианским благочестием и изобличим христопродавца, надевшего личину доброго католика-а-а… – Голос капеллана достиг максимального крещендо: –…Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас. Хочет ли человек жить и любит ли долгоденствие, чтобы видеть благо? Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним. Очи Господни обращены на праведников, и уши Его – к воплю их. Но лице Господне против делающих зло, чтобы истребить с земли память о ни-и-их…
Капеллан вошел в раж, даже падал на землю, корчась в нешуточных конвульсиях, голос его гремел, как глас Господень. Ветхая ряса совсем разлезлась, обнажив тучные телеса и ржавые цепи. Толпа все прибывала, зловещий гул нарастал, и наконец раздался клич:
– Бей христопродавцев!!!
Ворота мгновенно снесли, охранников и челядь, вздумавших было оборонять дом, мгновенно разоружили и связали. Кое-кого, кажется, даже упокоили навсегда. Разъяренная толпа стала взламывать двери и ставни особняка. И взломали-таки, но тут во двор хлынуло несколько десятков городских стражников и древками алебард быстро оттеснили на улицу жаждущих расправы над нечестивцами и еретиками. Но не всех. Я успел приметить, что в дом проникли филеры церковного трибунала и мои люди.
Сработано как по нотам. Теперь – только ждать…
