Хамнер задумался. Когда-то где-то он прочитал: во всякой морально сложной ситуации то, что вам менее всего хочется делать, и является как раз самым правильным решением. А значит…
Рейнджер отошел и через несколько минут вернулся с четырьмя ребятишками шести лет и младше. Они были хорошо одеты, чистенькие и перепуганные. Эйлин разместила их на заднем сиденье «Блейзера» и, чтобы быть поближе к ним, сама пересела туда.
Парень вручил Тиму листок с именами и адресами, вырванный из блокнота.
– Тут написано, кто они такие. – Его голос дрогнул. – Если бы вам удалось разыскать их родителей…
– Угу, – промычал Хамнер и завел «Блейзер».
Неужели он за рулем? Педаль сцепления что-то ходит туго.
– Меня зовут Эйлин, – донеслось с заднего сиденья. – А он – Тим.
– Куда мы едем? – беспомощно пискнула совсем маленькая девочка. Но она не плакала, в отличие от мальчиков. – Вы отвезете нас к моей мамочке?
Хамнер глянул в листок. Лори Малкольм, в церковный лагерь ее отправила мать. Об отце упоминаний не было. Адрес: Лонг-Бич. Господи, что ей ответить?
– А когда мы будем дома? – выкрикнул какой-то мальчик.
Хэнкок ничего не сказала.
Как объяснить шестилетнему ребенку, что его дом смыло наводнением? Как сказать Лори, что, наверное, ее мамочка…
– Мы доберемся до вон того холма, – произнесла она наконец и показала на соседнюю возвышенность. – И будем ждать твою мамочку…
– А что случилось? – спросил мальчик. – Нам было ужасно страшно. Преподобный Тилли не хотел, чтобы мы это знали, но и он боялся.
– В Землю врезалась комета, – серьезно пояснила Лори. – Эйлин, она упала на Лонг-Бич? Можно я буду называть вас Эйлин? Преподобный Тилли говорит, что нельзя звать взрослых по именам. Никогда.
Тим свернул на дорогу к обсерватории. Давным-давно – там, где старый проселок пришел в негодность, он ее отремонтировал – настелил бревна, засыпал гравием и залил бетоном. Сейчас ее покрывал толстый слой грязи, но «Блейзер» шел без труда. Они почти у цели.
Там есть провизия, и они смогут отдохнуть. Во всяком случае, некоторое время. Запасы пищи не бесконечны, но на месте они подумают и об этом. Сейчас обсерватория – это дом родной, тихая гавань. Убежище, где хорошо, тепло, есть душ и сухая одежда. Безопасное надежное укрытие, где можно спрятаться, когда мир летит в тартарары.
«Блейзер» уже не выглядел ни новым, ни сияющим. Бока исцарапаны и испачканы. Ну и что?
Машина ехала по размытым дорогам как по шоссе, перебираясь через россыпи скатившихся по склонам камней и глубокие лужи. У Тима еще никогда не было такого автомобиля. Он чувствовал, что на «Блейзере» может доехать куда угодно.
«Блейзер» привез их домой. Еще один поворот. Еще один поворот, и они окажутся в безопасности.
Бетонное здание не пострадало. Деревянный гараж тоже: крыша, правда, просела, накренилась, но не настолько, чтобы кто-то, кроме Хамнера, это заметил. Створки купола телескопа были закрыты. Ставни на окнах дома уцелели.
– Мы дома! – истошно заорал Тим.
На заднем сиденье Эйлин с детьми пела песню:
– А из этой бородавки вырос волосок…
– Вот он! Мы спасены! Хоть на какое-то время.
Песня оборвалась на полуслове.
– Похоже, все в порядке, – изумленно пробормотала девушка.
Она такого явно не ожидала. После Туджанги она почти потеряла надежду.
– Конечно, Марти знает, что делать, – начал Тим. – Он закрыл ставни и… – он резко умолк.
Эйлин посмотрела туда, куда смотрел Хамнер. Из обсерватории вышли двое мужчин с винтовками. Старшему было около пятидесяти. Они следили, как «Блейзер» тормозит у массивного бетонного крыльца. Ружья они держали небрежно, не то чтобы целясь прямо в машину, но Тиму сразу стало не по себе.
– Извини, приятель, места нет! – крикнул один из незнакомцев. – Лучше двигай дальше. Извини.
Он уставился на чужаков, медленно зверея. Ну, погодите!
– Я – Тим Хамнер. Владелец обсерватории. А вы кто?
На мужчин это не произвели никакого впечатления.
На крыльцо вышел молодой парень.
– Марти! – закричал Тим. – Скажи им, кто я!
«А когда я узнаю, что они здесь делают, я поговорю с тобой», – мысленно добавил он.
Марти Роббинс широко улыбнулся:
– Ларри, Фриц… это мистер Тимоти Гарднер Аллигтон Хамнер, плейбой и миллионер… ах да, и астроном-любитель.
– Подумать только, – фыркнул Фриц, не убирая винтовки.
Один из мальчиков разревелся. Эйлин притянула его к себе, обняла. Остальные дети наблюдали за происходящим, вытаращив глаза.
Хамнер распахнул дверцу «Блейзера». Стволы едва заметно переместились. Не обращая на это внимания, Тим вылез из машины. Постоял. Вокруг было тускло, сумрачно. Одежда моментально промокла, по спине потекли холодные струйки.
Он зашагал к крыльцу.
– Лучше не надо, – предупредил тот, кого звали Ларри.
– Пошел к черту, – поднимаясь по ступеням, произнес Тим. – Я не собираюсь ругаться с тобой и пугать детей.
Мужчины ничего не предпринимали, и на мгновение он ощутил отвагу. Может быть, это шутка? Он посмотрел на Марти:
– Что здесь происходит?
– Не здесь, – ответил тот. – Везде.
– Я знаю о падении Молота. Что эти люди делают в моем доме?
Ошибка, тотчас понял Тим. Но было поздно.
– Это не ваш дом, – выпалил Роббинс.
– Между прочим, там внизу – рейнджеры. Когда они сюда приедут…
– Никто уже сюда не доберется, – возразил парень. – Ни рейнджеры, ни армия, ни Национальная гвардия, ни полиция. У вас отличная радиоаппаратура, мистер Хамнер, – слово «мистер» он произнес с презрением. – Я слышал последние сообщения «Аполлона» и все остальное тоже. И переговоры рейнджеров. Вы уже не владелец обсерватории. И нам вы не нужны.
– Но… – Он посмотрел на Ларри и Фрица.
Они совсем не походили на преступников.
«Откуда тебе знать, как выглядят преступники? Да и разве теперь разберешь?» – подумал он. Взять хотя бы их руки: загрубелые, чисто вымытые. Не то что у Марти. Или у самого Тима. У одного из мужчин сломан ноготь на руке, но он уже отрастает.
Одеты они были в серые брюки и рабочие рубашки. На штанах Фрица – ярлык «Биг Смит».
– Почему вы так с нами? – вырвалось у Хамнера.
Бывшего управляющего он теперь игнорировал.
– А что еще мы можем? – сказал Ларри. В его голосе звучала виноватая нотка, но ружье он держал крепко: дуло смотрело куда-то между Тимом и «Блейзером». – Теперь у нас есть пища… ее не слишком много. На какое-то время хватит. И с нами – наши семьи, мистер Хамнер. Как нам быть, по-вашему?
