– Должен? Как считаешь, много таких мест, где запасов пищи хватит, чтобы протянуть несколько недель?
– Я об этом не думала…
– Верно. А ведь речь не о неделях – о месяцах, – произнес Джеллисон. – Котенок, что люди будут есть? У Соединенных Штатов имеется постоянный запас продовольствия примерно на тридцать дней. Сюда входит все – склады, супермаркеты, элеваторы с зерном, корабли, стоящие в портах. Значительная часть провизии погибла. А другая часть – скоропортящиеся продукты. И осенью хорошего урожая ждать нечего. Ты полагаешь, что человек, которому едва хватает пропитания, проявит щедрость и с кем-нибудь поделится?
– Ох…
– Хуже того. – В голосе сенатора прорезалась жестокость, как будто он хотел окончательно перепугать дочь. – Окрестности заполонили беженцы. Люди двинутся туда, где есть еда. Не вини их. Может, как раз сейчас к нам направляется миллионная толпа голодных! Вероятно, кое-где полиция и органы самоуправления попытаются поддерживать порядок. Но они будут бессильны, когда нагрянет эта саранча! Только это ведь не саранча, а люди.
– Но… что нам делать?! – вскрикнула Морин.
– Мы выживем. Сумеем пройти через испытания, уготованные нам. И построим новую цивилизацию. Кто-то должен уцелеть, – изрек сенатор. – Мы справимся. Но когда это произойдет? Все зависит от того, насколько далеко мы отброшены назад. Вернемся ли мы к дикарству? Луки, стрелы, каменные топоры? Будь я проклят, если мы не найдем лучшего выхода!
– Да, разумеется…
– Совсем не «разумеется», котенок. – Теперь в голосе Артура появились интонации дряхлого старца, однако в нем были и решимость и воля. – Мы должны сохранить то, что у нас есть, причем именно здесь. Мы не представляем, что осталось на других территориях, но у нас – если мы не растранжирим запасы – неплохие перспективы. И, клянусь Богом, мы используем свой шанс.
– И ты этим займешься, – резюмировала Морин. – Ты не станешь сидеть сложа руки.
– Не стану. Кстати, разве у тебя на примете есть другой кандидат?
– Я не задавала вопроса, папа.
– Напомни мне о моей миссии, когда я буду вынужден делать что-то, что мне не по душе. – Сенатор сжал челюсти. – Мы выкрутимся, котенок. Обещаю тебе, жители долины спасутся. И не одичают. – Он рассмеялся. – Я слишком болтлив. Пора спать. Завтра предстоит много работы.
– Хорошо.
– Доброй ночи. Иди.
Морин поцеловала отца и удалилась. Джеллисон выпил виски и поставил стакан. Долго смотрел на бутылку. И опять уставился на давно потухший камин.
Он словно воочию видел, как цивилизация возрождается из руин, оставленных Молотом Люцифера. Спасательные работы, к примеру, в тех же городах на побережье. Что-нибудь да останется. Вода не уничтожит все до основания. Как насчет того, чтобы пробурить новые нефтяные скважины и восстановить железные дороги? Дождь не будет лить бесконечно.
«Мы возродим цивилизацию, и на сей раз сделаем это правильно. Перестанем цепляться за проклятый маленький шарик, и постепенно человечество займет Солнечную систему. Наши потомки достигнут далеких звезд, и тогда ничто не сможет снова нанести нам столь страшный удар.
Наверняка мы устоим. Но как нам дожить до тех времен, когда можно будет заняться восстановлением? Первоочередное должно выполняться в первую очередь, а основная проблема сейчас – организовать жителей долины. Помощи ждать не от кого. Надо действовать самим. Закон и порядок будут те, какие мы сумеем установить, и лишь если мы будем держаться вместе, минует опасность для Морин, Шарлотты и Дженнифер.
Я был в ответе за жителей Соединенных Штатов, особенно за калифорнийцев. Теперь с прошлым покончено, и я хочу позаботиться исключительно о своей семье. Но как мне оградить родных и близких от опасностей?
Данный вопрос сводится к следующему: как мне сохранить свое ранчо? Пожалуй, мне потребуется поддержка. Но чья? Хотя бы Джорджа Кристофера. У него много друзей. Мы с ним поладим».
Джеллисон устало поднялся и прикрыл керосиновую лампу. Во внезапно наступившей темноте ему показалось, что дробный стук дождя и раскаты грома зазвучали громче прежнего. Благодаря вспышкам молний сенатор мог разглядеть дорогу в спальню.
Из-под двери Эла Харди пробивался свет. Он погас, когда Харди услышал, что босс лег в постель.
Убежище
Мы любим землю, но сердца
У нас не беспредельны.
И каждому рукой Творца
Дан уголок отдельный.
Рэндолла разбудили назойливые звуки. Кто-то вопил:
– Харви! На помощь!
Лоретта? Он резко сел и стукнулся обо что-то головой. Вспомнил: он спал в салоне внедорожника, а голос принадлежит вовсе не его жене.
На мгновение он перестал понимать, кошмар это или реальность.
– Харви! – не унимался кто-то.
Господи, Лоретта ведь мертва!
Шел дождь, но почему-то там, где стоял внедорожник было сухо. Рэндолл открыл дверцу и, моргая, всмотрелся в полумрак.
Наручные часы показывали ровно шесть. Утра или вечера?
Машина находилась под шатким навесом, в общем-то, просто под крышей на поддерживающих ее столбах. У багажника стояла миссис Вэнс. Джоанна целилась в нее из ружья. Марк кричал, Мари визжала – звали Харви на помощь.
Чушь какая-то. Сумрак, ливень, воющий ветер, вспышки молний и раскаты грома, вопящая женщина, орущий Ческу и Джоанна с пушкой – что за бред наяву?
Рэндолл заставил себя вылезти из автомобиля и поковылял к людям.
– Что стряслось, Марк?
Парень обернулся и уставился на подошедшего. Лицо его осветила улыбка. Но она сразу же растаяла – как и греза Рэндолла о том, что это всего лишь сон…
– Харви! Скажите ему! – воскликнула Мари.
Рэндолл попытался стряхнуть опутавшую его мозг незримую паутину. Та никак не стряхивалась.
– Марк? – выдавил он.
Вэнс дернулась, как марионетка. Журналист изумленно вытаращил глаза, потому что спустя секунду она дернулась снова. Казалось, она дерется с невидимым врагом. Внезапно она чуть-чуть расслабилась, и теперь голос женщины зазвучал спокойно (или почти спокойно).
– Рэндолл, пора проснуться, – произнесла она. – Или вас не волнует судьба вашего сына? Вы похоронили Лоретту, так подумайте об Энди.
Он сглотнул:
– Что это вообще означает?
Мари и Ческу заговорили разом. Потребность понять, что случилось, больше чем любые иные другие чувства, заставили Харви рявкнуть:
– По очереди! Марк, пожалуйста, дай ей сказать.
