Она протерла глаза:
– Где мы?
Он включил потолочное освещение. Расстелил на коленях карту.
– Я ехал на северо-восток и вниз, – начал он. – Пока мы не спустились… А гор вокруг было много. Через какое-то время я уже вообще не мог определить направление, поэтому просто гнал вниз. Наконец я добрался до шоссе девяносто девять. – Тим говорил с гордостью: с его топографическим кретинизмом они запросто могли заблудиться. – Хайвей в полном порядке. Никак разломов. Ты проспала пару типов с ружьями и кучу машин, которые не могут сдвинуться с места, но это не страшно. Разумеется, дорогу залило, но…
Эйлин обшарила взглядом карту. Сощурилась, вглядываясь в мутную водяную завесу – туда, куда светили фары, – стараясь отделить реальное от подсознательных впечатлений и от фантазий. Но насколько они с Тимом могли видеть в сером сумраке, впереди было только пространство серебристо-серой воды в оспинах дождя. Нигде ни огонька. Ничего.
– Попробуй сдать назад, – попросила девушка.
Тим осторожно вывел «Блейзер» задним ходом и затормозил только тогда, когда вода оказалась на уровне осей.
– Дела у нас неважные, – сказала Эйлин. – Мы проехали Бейкерсфилд?
– Да. – Об этом свидетельствовали и дорожные знаки, и призрачные неосвещенные здания – горная гряда сплошь из прямых углов. – Недавно.
Она нахмурилась и вновь сощурила глаза, пытаясь разобрать мелкий шрифт.
– Согласно карте Бейкерсфилд находится на высоте четырехсот футов над уровнем моря.
Он вспомнил об обрушившихся вершинах.
– Я бы не доверял указателям высот. По-моему, во время какого-то землетрясения долина Сан-Фернандо опустилась на тридцать футов. А ведь оно было не особенно мощным.
– Ну, отсюда местность идет под уклон. Значит, сейчас мы находимся на низменности. Полагаю, это только начало… Мы будем спускаться все ниже и ниже… Тим, никакое цунами не могло добраться так далеко. Или могло?
– Нет. Но льет дождь.
– Боже, такой страшный ливень, и он не утихает! Но не могла ведь голова кометы содержать в себе столько воды? – Эйлин шикнула на Хамнера, когда он пустился в объяснения. – Давай соображай по новой. Куда мы хотим попасть?
«На какую-нибудь возвышенность», – подумал он.
– Ага, – сказал Тим вслух, – вот и очередная проблема. Мы хотим попасть в какую-нибудь загородную местность на возвышенности. К примеру, на территорию Национального парка «Секвойя». Чего я не знаю, так это того, хочет ли кто-нибудь нас там видеть. – Он не посмел высказаться более определенно.
Эйлин ничего не ответила – ждала.
Он постарался унять разгулявшиеся нервы.
– У меня идея…
Она молчала.
Черт возьми, он только пытался рассказать ей, а мысль почти улетучилась! Точно так же, как рестораны и отели, поджидавшие их в Туджанге! Выскажи свою мечту, и она никогда не исполнится. Однако Тим продолжал говорить (с некоторым отчаянием):
– Ранчо сенатора Джеллисона. Я вложился в его предвыборную кампанию. И я гостил у него. Владения у него великолепные. Надеюсь, если он отсиживается у себя, он нас пустит. А он должен быть там. Он умный.
– И ты помогал ему! – Эйлин рассмеялась.
– Тогда деньги были настоящими деньгами. И, милая, это все, что я сумел придумать.
– Прекрасно. Кроме того, я не могу припомнить ни единого фермера, который был бы мне чем-то обязан. Ведь они сейчас хозяева положения, да? Вот о чем грезил Томас Джефферсон. Где находится ранчо?
Хамнер постучал пальцем по карте между Спрингвиллом и озером Саксесс, чуть ниже гор – как раз в том месте, где располагался Национальный парк «Секвойя».
– Часть пути придется проделать под водой, потом мы вынырнем и опять начнем дышать.
– Вероятно, есть маршрут получше. Погляди налево. Видишь железнодорожную насыпь?
Он выключил потолочную лампу и фары. Еще немного, пусть глаза привыкнут, и…
– Не вижу.
– Ладно, она все равно там. – Эйлин взглянула на карту. – Южная Тихоокеанская железная дорога. Она идет в объезд, а дальше – прямо, туда нам и надо.
Хамнер принялся разворачивать «Блейзер».
– Что ты задумала? Прокатиться на паровозе?
– Не совсем.
Дождь не давал свету фар проникнуть далеко: не мог пробиться сквозь серую пелену. Куда ни посмотри, Тим и Эйлин видели только завесу дождя – и более ничего.
– Будем надеяться, что насыпь не разрушилась, – произнесла девушка. – Подвинься. Теперь поведу я.
Он не мог понять, что у нее на уме, однако спорить не стал.
Эйлин завела мотор и вырулила на юг, обратно на ту дорогу, по которой они приехали сюда.
– Там люди, – проговорил Хамнер. – С пушками. И, по-моему, у нас нет сифона, поэтому расходовать бензин следует экономно.
– Хорошие новости со всех сторон.
– Я просто предупредил, – отозвался он, отметив, что вода не доходит до осей.
Дальше к западу почва повышалась и выпирала черными горбами из мелкого «моря». Вон рощица миндальных деревьев, а рядом с ней – дом фермера.
Эйлин резко свернула направо, на бездорожье. Автомобиль съехал с трассы девяносто девять и с натугой покатил вперед, разбрызгивая грязь колесами.
Хамнер боялся заговорить и затаил дыхание.
Хэнкок пробивалась все дальше, пересекла один, а потом и второй черный горб земли, хотя эти кусочки относительно твердой поверхности не были сплошными. Они напоминали острова в океане, и теперь машина рассекала волны под бесконечным ливнем. Вцепившись обеими руками в приборную доску, Тим ждал, когда «Блейзер» рухнет в какую-нибудь двухфутовую яму. Тогда они точно погибнут.
– Ага, – пробормотала девушка, – ясно…
Кажется, линия горизонта впереди чуть поднялась? В следующий миг Хамнер уверился: земля там и впрямь вздыбилась длинным горбом. Пятью минутами позже «Блейзер» подъехал к подножию железнодорожной насыпи.
Въехать на нее автомобиль не смог.
Тима выслали наружу за буксировочным тросом.
Хамнер пропустил его под рельсом и потянул на себя, налегая всем весом. Эйлин тем временем пыталась въехать на раскисший откос. «Блейзер» упорно скатывался назад. Мужчина захлестнул петлей троса второй рельс и стал выбирать слабину, дюйм за дюймом.
Автомобиль полз вверх и снова скатывался, после чего Тим опять выбирал слабину и тянул. Одно неверное движение стоило бы ему пальца. Он перестал думать. Так даже легче. Тебя окружают беда, сумрак и дождь, ты чувствуешь изнеможение, стараясь решить невыполнимую задачу. Все прежние победы забылись, казались бесполезными…
До него не сразу дошло, что «Блейзер» въехал на насыпь и стоит почти горизонтально, а Эйлин сигналит. Он отвязал трос, свернул кольцами и с трудом залез в салон.
