Появился грузовик, подъехал к масляному пятну и с визгом затормозил. Потом неторопливо двинулся дальше. Мари всадила пулю прямо в ветровое стекло. Автомобиль покатился вперед, после чего пошел юзом и забуксовал. Мотор выл, колеса вращались, но он не мог сдвинуться с места.
Показалась другая машина: она попыталась объехать первую. Раздался гохот: оглушительно взорвалась динамитная шашка. Машину охватило пламя. Харви почувствовал непреодолимое искушение закричать от восторга. Кое-что получилось! Нет, это не люди пытались на карачках отползти от горящего автомобиля, а хищные муравьи. И они горели. Сработало…
Вэнс и Рэндолл услышали, как впереди бабахнуло, затем негромкий свист. И взрыв в двадцати ярдах слева. Снова бабахнуло.
– В машину! Ну, черт побери! – закричал Харви.
– Да, уже пора! – согласилась женщина.
Новый снаряд мортиры разорвался где-то сзади. Рэндолл и Мари прыгнули во внедорожник и помчались прочь, крича и смеясь, как дети.
– Сукин я сын, получилось! – орал Харви.
Глаза напарницы – как и его – сверкали торжеством. «Мы – классная команда», – подумал он.
– Понеслась! – крикнул он.
Мари глянула на него непонимающе.
– «Монти Пайтон и Святой Грааль», – пояснил Рэндолл. – Не смотрели?
– Нет.
Они мчались, возбужденно хохоча. В глубине души он знал, что не такую уж великую они одержали победу, но в сравнении с тем, что творилось с утра, это была победа. Безусловно, теперь о том, чтобы останавливаться не было и речи – пока они не доедут до следующей линии обороны, до рукава реки Тул. Преодолеть данный участок атакующим будет трудно: мосты наверняка взорваны. Новое Братство застопорится. А как же иначе? А на другом берегу – гряда холмов, прикрывающих ближние подступы к Твердыне.
Тул – главная линия обороны.
Проехав поворот, они покатили в долину Тул… Разумеется, моста не было.
Харви посмотрел на искореженные балки и уставился на вздувшуюся реку. Сто футов шириной, глубокую, с быстрым течением.
– Эй! – завопил он.
На том берегу из бревенчатого блиндажа выглянул один из полицейских Хартмана.
– Нам сообщили, что вы погибли! – крикнул он.
– И что теперь? – отозвался Харви.
– Все равно что, главное – быстро! – сказала Мари. – Мы ненамного их обогнали.
– Езжайте вверх по реке, – проорал коп. – У нас там отряд. Предупредите тех, кто в отряде, что это вы! Не забудьте!
– Ясно!
Рэндолл развернулся и помчался по проселку к резервации индейцев.
– Включите радиопередатчик, – обратился он к своей спутнице. – Скажите им, что слухи о нашей смерти сильно преувеличены.
В полутора милях вверх по течению дорога пересекала Тул. У основания моста возилась дюжина мужчин с лопатами. Харви подъехал к ним с опаской, но они приветственно помахали ему. Внедорожник пересек мост и затормозил.
Люди походили на фермеров, и хотя они были смуглокожие, нельзя было не заметить, что они на протяжении нескольких месяцев не видели солнечного света.
Харви стало любопытно, а повлиял ли вообще на них на всех недостаток витамина Д. Вероятно, еще как повлиял. Ведь днем и ночью холодно и сыро, а небо вечно закрыто тучами…
Какой-то парень оторвался от работы и направился к машине.
– Рэндолл?
– Да. Послушайте, буквально вслед за нами должно появиться Новое Братство.
– Мы знаем, где они. Элис наблюдает за ними, и у нас есть радио. Кстати, хорошо бы вам подняться на Черепаховую гору… Найдите место, откуда просматривается вся долина. Если кого-то увидите – сообщайте по радио Элис.
– Спасибо. Мы рады, что вы на нашей стороне.
Индеец ухмыльнулся.
– Я так понимаю, что это вы – на нашей стороне. Удачи!
Воодушевление Мари и Харви испарилось. Дорога становилась все хуже. Грязь, валуны, глубокие колеи. Рэндолл включил полный привод. По мере подъема открывался панорамный вид на долину. На юго-востоке блестел южный рукав Тула, там же находились развилка дорог и мост, по которому еще совсем недавно катил внедорожник. Северный вел к низине, где раньше раскинулось озеро Саксесс.
Рукава разделял горный хребет, преграждавший доступ к Твердыне.
Теперь Рэндолл и Вэнс видели линию обороны, организованную отрядами шефа Хартмана: траншеи, окопы, бревенчатые блиндажи. Долину вдоль южного рукава реки Тул защитили хуже: не похоже было, чтобы ее удалось удержать. Хорошо защищенной выглядела только высокая цепь кряжей.
«Классический пример поверхностной обороны, – решил Харви, – если враг прорвется хоть где-нибудь, уже ничто не остановит армию Братства. Твердыня падет».
К сумеркам стало ясно, каков вражеский план. Солдат перебросили к реке на грузовиках. В непосредственной близости от оплота сенатора горели бивачные костры армии Нового Братства. Они свидетельствовали о спокойствии и уверенности неприятеля, и Харви понимал, что скоро противник разовьет лихорадочную деятельность по восстановлению мостов.
Наступила ночь. Воцарилась тишина.
– Что ж, больше ничего не разглядеть, – произнес Рэндолл. – И нам совершенно нечего делать.
Рядом беспокойно заерзала Мари. Он не видел ее: ощущалось только ее присутствие, но Харви остро осознавал, что его отделяют от Вэнс лишь дюймы и что до самого рассвета они отрезаны от мира.
Память повела себя по-свински. Перед внутренним взором возникла картина. Несколько недель до Падения Молота. Мари стоит на крыльце своего особняка и встречает гостей. В изумрудном ожерелье и вечернем платье в тон, с глубоким вырезом чуть ли не до пупка. Волосы уложены фантастическими завитками.
Любезно улыбаясь, она обнимает Харви и Лоретту и приглашает их пройти в дом.
И этот образ слился с силуэтом Мари, еле-еле вырисовывавшимся в темноте.
Молчание стало неловким.
– Я кое-что придумала, – прошептала она.
– Если вы не о сексе, то лучше объясните сейчас.
Она промолчала. Харви пододвинулся к ней и притянул к себе. Захрустело и затрещало то, чем были набиты многочисленные карманы куртки Мари. Она рассмеялась и сняла с себя верхнюю одежду. Рэндолл тем временем освобождался от куртки с такими же оттопыренными карманами.
Затем кошмар прошедшего дня и будущее, наполненное опасностями, и мучительная агония окружающего мира, и гибель, грозящая Твердыне, – все было забыто, растворилось в их тяге друг к другу. На полу у их ног выросла горка одежды. Рэндолл запихнул свою рубашку за руль.
Переднее сиденье внедорожника плохо подходило для занятий любовью, но они оказались изобретательны. В этой позе они остались и после всего: он полулежал, опершись на сиденье, а она, склонившись к его лицу, стояла на коленях перед ним. Дыхание Харви щекотало щеку Мари, а ее дыхание – его щеку.
