Харви возгордился тем, какой он умный.
Итак. Остается «убегать». Внедорожник в оптимальном состоянии, а на крышу поместятся велосипеды. «Впереди – воскресенье, чтобы сделать то, о чем я еще не подумал».
Он вернулся в дом. Рэндолл вымотался, но был доволен. Он подготовился не полностью, но работа продвигалась. И намного лучше, чем у остальных. Лоретта не ложилась – ждала его, приготовив крем «Бен-Гей». Жена не стала приставать к нему с расспросами, а просто растерла как следует, понимая, что близость сейчас явно будет излишней.
Харви уснул.
Погружаясь в сон, он думал о том, как сильно любит ее.
Июнь: 4
Земля – слишком маленькая и хрупкая корзина, чтобы человечество складывало в нее все яйца.
Роберт Э. Хайнлайн
Внизу на Земле царила ночь. Но на борту время измерялось по часам, а не по смене света и тьмы. Каждые девяносто минут «Молотлэб» выходил из светлой полосы дня в темную – и наоборот.
У самого края виднелась Европа, испещренная огнями городов. Поверхность Атлантического океана занимала огромное пространство. Сейчас планета загораживала ядро и оболочку кометы Хамнера – Брауна. В противоположной стороне сквозь тонкую дымку сверкали звезды. И там, куда ни глянь, виднелся хвост. Он обтекал Землю – светящиеся голубые, оранжевые и зеленые струи поднимались вверх, стремясь к некоей высшей точке, скрытой где-то в космосе. Вдали и сбоку плыл полумесяц в переплетении волн возмущений – похожих на алмазные узоры на снимке снопов ракетного пламени. Любоваться этим можно бесконечно.
Работу пришлось прервать: пора было пообедать. Рик, целиком поглощенный ослепительным зрелищем в иллюминаторах, все же не забывал поесть. Остальные участники экспедиции (как и полагается) похудели, но Деланти сбросил уже девять фунтов и старался наверстать упущенное. (Потребовалась большая изобретательность, чтобы разработать прибор для измерения веса человека в невесомости.)
– Хорошо быть здоровым, – пробормотал астронавт. – Ох и круто, когда не тошнит.
Он заметил озадаченные взгляды советских космонавтов: им никогда не приходилось видеть американские рекламные ролики. А Бейкер и вовсе его проигнорировал.
Внезапно часть Земли озарилась, как после огненного взрыва: наступил рассвет. Рик зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что к кораблю катится голубовато-белая дуга. Вчерашний ураган еще бушевал над Индийским океаном – распялился, как морское чудовище, какими их обычно изображали на старинных картах. Тайфун «Хильда». Вдали слева виднелись Эверест и горный массив Гималаев.
– Потрясающее зрелище.
– Да. – Леонилла подплыла к иллюминатору, замерла возле Деланти. – Но отсюда планета кажется такой маленькой и хрупкой. Будто я могу высунуть руку и… провести пальцем по Земле и там останется полоса разрушений шириной в сотни километров. Там все будет уничтожено. Неприятное ощущение.
– Запомните его. Наша планета – действительно хрупкая, – произнес Джонни.
– Вас тревожит комета? – понять что-либо по лицу Малик было трудно.
Да и вообще русские часто ставили американцев в тупик.
– Да забудьте вы о ней! Зачем нам осознавать собственную уязвимость, – заметил Бейкер. – Вспыхнувшая поблизости новая комета может полностью стерилизовать Землю, уцелеют только бактерии. Или, скажем, взорвется Солнце. Или вдруг остынет. Или наша галактика превратится в сейфертовскую… которая уничтожит все живое.
Леонилла рассмеялась:
– Ну, об этом можно не беспокоиться еще тридцать три тысячи лет. Скорость света…
Джонни пожал плечами:
– Хорошо, взрыв произошел тридцать две тысячи девятьсот лет назад. Или мы и сами способны уничтожить нашу планету. Химическое загрязнение убивает океан, а тепловое…
– Погоди-ка, – перебил его Рик. – Тепловое загрязнение, пожалуй, – единственное, что может спасти нас от оледенения. Есть мнение, что очередной ледниковый период начался несколько столетий назад. Но имеющиеся запасы угля и нефти истощаются.
– Черта с два! Ты меня не переспоришь.
– Ядерная война. Столкновение с гигантским метеоритом. Сверхзвуковые самолеты, уничтожающие защитный слой озона, – вымолвил Петр Яков. – Зачем мы так поступаем?
– Потому что там, внизу, мы не чувствуем себя в безопасности, – ответил Бейкер.
– Земля большая и, наверное, не столь уязвима, как мы предполагаем, – сказала Малик. – Но человеческая изобретательность… вот что меня иногда пугает.
– Но у нас намечается план спасения, – проговорил Бейкер серьезным тоном. – Нужно выйти в космос. Колонизовать планеты. Не только ближайшие, но и в соседних звездных системах. Надо построить гигантские корабли. Разложить яйца в сотни корзин. Но это менее вероятно, чем то, что проклятая идиотская случайность – или некий фанатик – уничтожит нас. Человеческую расу, я имею в виду. Именно в тот момент, когда наша цивилизация начинает вызывать у меня восхищение!..
– Чем тут восхищаться? – возразил Яков. – Вот в этом мы с вами не договоримся. Но если вы выдвинете свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, моя поддержка вам обеспечена. Я буду писать вам речи… правда, голосовать мне не позволят.
– А жаль, – улыбнулся Джонни и на мгновение вспомнил Джона Гленна, который баллотировался в сенат – успешно. – Кто сегодня выходит брать пробы?
До встречи с ядром Хамнера – Брауна оставалось тридцать часов. В телескоп оно казалось роем частиц, разделенных промежутками. Восторгам ученых из ЛРД не было предела, но Бейкера и остальных членов экспедиции такая реация попросту взбесила. И поскольку все вокруг обволок хвост, провести допплерографию твердых тел оказалось трудно: подгоняемые давлением солнечного света, газ и пылевые частички с чудовищными скоростями мчались прочь от ядра. Комета приближалась к Земле со скоростью около пятидесяти миль в секунду. Обнаружить ее боковое смещение было еще сложнее.
– Прет прямо на нас, – сообщил Бейкер.
– Наверняка есть смещение в сторону, – произнес голос Дэна Форрестера в наушниках.
– Конечно, но замерить его мы не в состоянии, – отозвался Деланти. – Послушайте, док, мы делаем все, что в наших силах. Придется обойтись этим.
Форрестер принялся извиняться:
– Извините, ребята. Я все понимаю. Но без достаточно точных данных очень трудно определить проекционную кривую.
И тогда пришлось добрых пять минут гладить ученого по шерстке и заверять, что никто на него не сердится.
– Бывают минуты, когда эти гении сводят меня с ума, – проворчал Джонни.
– Это легко исправить. Надо только дать высоколобым то, что им нужно, – сказал Рик. – Никто не слышал, чтобы док выражал недовольство результатами моих наблюдений.
– Знаешь, куда их запихни? – буркнул Бейкер.
