– СВ – это сверхчувственное восприятие, мисс Мюллер.
– Очень хорошо, Норман. – Она начинает рассеянно тасовать колоду. Глаза ее, обычно тусклые, загораются, словно она очутилась вдруг в каком-нибудь из казино Лас-Вегаса. – Карты СВ. В колоде их 25, разбитых на пять мастей, или «символов». На пяти картах – звезда, на других пятерках – круги, квадраты, волнистые линии или же кресты. – Мисс Мюллер вручает карты Барбаре Штейн – одной из своих любимиц – и предлагает изобразить все пять фигур на классной доске. – Задача заключается в том, чтобы, глядя на обложку карты, угадать, какой символ с другой стороны. Опыт можно проводить по-разному. Порой испытатель сначала сам смотрит на карту, а затем предлагает кому-нибудь найти ответ в его мозгу. Порой никто из них – ни испытатель, ни испытуемый – не видит карт заранее. Порой же испытуемому разрешается, прежде чем попытать счастья, притронуться к карте. Иногда ему завязывают глаза, а иногда позволяют бросить взгляд на обложку. Способы разнятся, но суть не меняется: испытуемый должен увидеть фигуру, используя свои экстрасенсорные способности. Эстелла, предположим, что у человека нет таких способностей и он просто угадывает наобум. Сколько правильных ответов он может дать?
Эстелла, захваченная врасплох, краснеет, потом выпаливает:
– Ну… двенадцать с половиной.
На лице мисс Мюллер кислая ухмылка. Она обращается к более толковой из близняшек:
– Беверли?
– Пять, мисс Мюллер.
– Правильно. У нас всегда есть один шанс из пяти. Так что пять правильных ответов из двадцати пяти это норма. Конечно, это случается не всегда. Сегодня у вас может быть четыре правильных ответа, а в другой раз – шесть, даже семь, или только три, но в среднем, после долгой серии попыток, получается где-то пять. Разумеется, если вы гадаете наобум. В действительности же Райн добивался того, что отдельные группы угадывали от шести с половиной до семи из 25 карт. Райн считает, что результат выше среднего может объясняться только сверхчувственным восприятием. Но у некоторых подопытных бывало и много лучше. Один человек два дня подряд угадывал девять карт из десяти. Затем, несколько дней спустя, он определил 15 карт, потом 21 из 25. Кто из вас считает, что это просто случайность?
Руки подняли примерно треть класса. Среди несогласных с мисс Мюллер были как олухи, не сообразившие, чем чревато расхождение во мнениях с учительницей, которая оседлала своего «конька», так и неисправимые скептики, в том числе – и Дэвид. По правде сказать, он всего лишь маскировался под сомневающегося.
Тогда мисс Мюллер произнесла:
– Сегодня мы попробуем провести несколько опытов. Виктор, хочешь быть первой подопытной свинкой? Выходи!
Нервно ухмыляясь, Виктор Шлитц выбрался из-за своего стола и встал рядом с мисс Мюллер. Она тщательно перетасовала колоду. Затем, быстро глянув на верхнюю карту, протянула ее мальчику.
– Какой символ?
– Круг.
– Посмотрим. Ребята, не подсматривайте.
Она вручила карточку Барбаре Штейн и велела ей отметить правильный символ на классной доске. Барбара подчеркнула квадрат. Мисс Мюллер посмотрела на следующую карту.
«Звезда», – подумал Дэвид.
– Волны, – сказал Виктор. А Барбара подчеркнула звезду.
– Крест.
(«Да нет же, дурачок, квадрат».) И на доске квадрат.
– Круг.
«Верно, круг». И на доске круг. В классе нарастает возбуждение. Все болеют за Виктора. Сияющая мисс Мюллер требует тишины.
– Звезда.
«Нет, волны». Барбара подчеркивает волны.
– Квадрат.
«Да, квадрат», – соглашается Дэвид. Барбара отмечает квадрат. Снова возбужденные шепотки.
Колода исчерпана. Виктор глядит на доску. Мисс Мюллер подводит итог: четыре попадания. Даже до среднего не дотянул. Она предлагает Виктору вторую попытку. Пять очков. («Ладно, Виктор, девчонки по тебе, может, и сохнут, но телепат из тебя никудышный». Глаза мисс Мюллер блуждают по классу. «Только не меня, – умоляет Дэвид. – Боже, только не меня!») Нет, не его. Учительница выбирает Шелдона Фейнберга. Тот набирает пять очков в первой серии, шесть во второй. Неожиданная удача! Затем Алиса Коэн. Четыре и четыре. Вот так-то, мисс Мюллер. А Дэвид угадывает каждый раз 25 из 25, но знает про это он один.
Кто следующий? Дэвид ерзает на своем месте. Ну сколько же еще до звонка-избавителя?
Норман Хаймлих.
Норман, переваливаясь, топает к столу учительницы. Дэвид видит в ее мозгу звезду и, перепрыгнув в сознание Нормана, решает внести фигуру туда. Звезда возникает, но затем расплывается, округляется, превращается в круг, а потом снова в самое себя. Что такое? Противный Норман, оказывается, телепат?
– Круг, – бормочет Хаймлих. Но все же угадывает следующую карту – волны. А после волн – квадрат. В самом деле, кажется, он улавливает исходящее от мисс Мюллер излучение, вытягивает из ее головы правильные ответы. У толстого Хаймлиха есть признаки телепатического таланта. Но только признаки. Дэвид проверяет его мозг и мозг учительницы, видит, что наведенные образы становятся все туманнее и после десятой карты постепенно исчезают.
Норман набирает семь очков, пока это лучший результат. «Ох, звонок, когда же звонок? – молит Дэвид. – Звонок, звонок, звонок!» Прошло только двадцать минут.
Небольшое облегчение. Мисс Мюллер раздает листочки бумаги.
«Я буду называть цифры от единицы до двадцати пяти, – объявляет она. – Под каждым номером подписывайте символ, который вы увидели мысленным взором. Готовы? Один!»
Дэвид видит круг. Пишет «волны».
Звезда. Дэвид пишет «квадрат».
Волны. А у нас – круг.
Звезда. Нет, волны.
Тест уже подходил к концу, когда Дэвид сообразил, что он натворил. Он совершил тактическую ошибку. Нужно было дать хоть несколько правильных ответов для достоверности. Но он опоздал, осталось всего три цифры, и если он угадает именно их, промахнувшись на всех предыдущих, это может вызвать подозрения. Так что он продолжает ошибаться.
– Теперь обменяйтесь листочками с соседями и сверьте ответы, – велит мисс Мюллер. – Готовы? Первое: круг. Второе: звезда. Третье: волны. Четвертое… – Напряженным голосом она диктует правильные ответы, затем спрашивает: – Кто-нибудь угадал десять раз или больше? Никто? Девять? Восемь? Семь?
Семь снова угадал Норман. Толстячок распетушился. Еще бы, Хаймлих – чтец мыслей! Дэвид поежился, ему было неприятно, что у Хаймлиха есть какой-то намек на талант. Шесть? По шести очков было у четырех учеников. Пять? Четыре? Мисс Мюллер деликатно прекращает опрос, жалея неудачников. И тут вылезает Сидни Голдблатт:
– Мисс Мюллер, а если ноль?
Учительница явно озадачена.
– Ноль? Кто-нибудь ошибся двадцать пять раз?
