– И ты одна из них? – я сам поразился тому, как хрипло и незнакомо прозвучал мой голос, но останавливаться не собирался, – Ты тоже хочешь замуж и ждешь от меня приданого?
Маленькая болтливая птичка замолчала и уставилась на меня своими синими глазами. Она очень выросла с того времени, как я увидел ее у кровати Лиззи. Смешные косички сменились аккуратной прической, а под синим платьем угадывалась угловатая, но вполне женственная фигура. Не ребенок, молодая девушка, вступающая в пору расцвета.
Только почему она мне кажется такой знакомой и в ноздри снова лезет запах роз и согретого солнцем винограда?
Мысли, которые бились в моей голове все то время, пока я оплакивал Лиззи, вдруг оформились в четкое понимание: мою жену убили, чтобы лишить меня наследника. Что я могу сделать, чтобы сорвать планы тех, кто мечтает увидеть королевство обезглавленным? Мысль полыхнула в мозгу, выжигая скорбь: я могу жениться! Даже призрачная возможность появления нового наследника смешает карты политическим игрокам!
Эстель переступила, выводя меня из задумчивости. Я вздрогнул, осмотрел ее с ног до головы и разозлился, почти впал в бешенство:
– Так ты ответишь мне? Ты тоже хочешь замуж?
В глазах девушки заблестели слезы, но ответила она четко:
– Нет, Ваше Высочество, я не собираюсь замуж. Просто все остальные боятся Вас беспокоить…
– А ты, значит, не боишься? Что ж, ты сама выбрала!
Схватив несопротивляющуюся девочку за руку, я на подгибающихся ногах пошел по коридору, таща ее за собой. Все встречные разбегались. Еще бы! Красноглазый, растрепанный принц тянет за собой юную девушку и ругается при этом, как сапожник.
Я притащил ее в часовню. Здесь, как в любом приличном замке, стояли статуи покровителей ремесел, воинов и земледельцев. Отдельно стояла Судьба с завязанными глазами и мотком пряжи в руках, но я тянул малышку к статуе покровительницы брака, Матери-Жизни. Испуганный жрец выглянул из боковой двери и, повинуясь моему жесту, подошел:
– Здесь и сейчас, заключай брачный союз между мной и этой девочкой!
– Но, Ваше Высочество…
– Немедленно!
Перепуганный до заикания жрец начал подготовку к обряду, а я вновь заглянул в синие глаза малышки:
– Все еще не боишься?
Мне хотелось увидеть страх, или ужас, а довелось увидеть сочувствие. Мороз опалил мою кожу – что я делаю? Неужели я позволю себе растоптать еще одну юную жизнь? Жизнь Лиззи уже принесена на алтарь королевства, а я тяну туда еще и эту кроху?
Но Эстель не дала мне времени передумать:
– Я Вас не боюсь, – сказала она, поправляя мне растрепанные волосы, а потом огорошила вопросом: – Вам это очень нужно, Ваше Высочество?
Я опешил. Неужели эта малявка раскусила меня? Поняла мои соображения, проникла своим пристальным взором в мои мысли? Юная девушка, едва покинувшая школу? Эстель молча ждала ответа, не пытаясь играть. Я еще раз всмотрелся в ее грустные глаза, и кивнул:
– Очень. Я понял, кто и почему убил Элизию, и не хочу оставлять им еще один шанс погубить королевство.
– Я согласна, – Эстель серьезно кивнула и протянула мне вторую руку, только давайте пригласим свидетелей, иначе брак могут оспорить.
Мне не верилось в удачу, но девушка была абсолютно права! Я повернулся к тем, кто видел наш проход по замку:
– Эй, там у дверей! Сообщи всем в замке, что я женюсь на леди Эстель! Пусть готовят праздничный пир!
Маячившие у входа фигуры частично исчезли, а жрец забегал быстрее, собирая все необходимое. Эстель стояла смирно рядом со мной – не скандалила, не вырывалась. Жрец бросал на нее удивленные взгляды, облачаясь в парадное плетение из шелковых и золотых лент.
Уже через четверть часа в часовню набились придворные, стражники и даже кухарки, всем было любопытно, но никто не верил, что я говорил всерьез. Их жадное любопытство и громкие речи поколебали мою уверенность. Но Эстель стояла как скала. Ее губы беззвучно шептали что-то, обращаясь к Матери-Жизни, а горячая ладошка все так же смирно лежала в моей руке.
И только когда на маленьком жертвеннике перед статуей закурились благовония, а хмурый доктор Майос вручил бледной до синевы Эстелите букет, все присутствующие затаили дыхание.
Свои клятвы я произносил ясным и решительным голосом, понимая, что скоро на моем счету будет еще одна жертва. Но ответные клятвы звучали так же решительно и непреклонно. Когда Эстель возложила цветы на жертвенник, я снял с руки обручальное кольцо Элизии и положил рядом. Огонь вспыхнул, осветив лицо моей теперь уже жены, и пожрал подношение, не оставив даже пепла. Вокруг зашептались:
– Хороший знак! Хороший знак! Мать приняла подношение!
Эстель крепко держалась за мою руку, когда я надевал ей кольцо, снятое с мизинца. Ответного подарка у нее, конечно, не было, но я предложил ей мое кольцо наследника и Эстель серьезно надела его мне на безымянный палец. Целоваться мы не стали.
Часовня казалась почти пустой, но стоило нам отойти от алтаря, как нас окружили придворные, поздравляя и восклицая, словно в дурном театре. Желая побыстрее избавиться от толпы, я потянул молодую жену к выходу во двор.
На дворе вечерело, и свежий ветер трепал прически и подолы, а сквозь ряды стражи пытался прорваться невысокий человечек в пестрой одежде. Увидев нас, он закричал тонким голосом:
– Ваше Высочество! Мятеж! Король и королева захвачены!
Я тотчас велел впустить его, и с трудом узнал: Пако, шут отца! Ему было уже много лет, но сейчас он выглядел страшно: постаревший, оборванный, яркие цветные одежды стали лохмотьями. Кажется, я стиснул его плечи, поражаясь его хрупкости.
– Ваше…Я не знаю, принц! Мятежники захватили столицу! Король, королева…
Я все понял, возможно, родителей уже нет в живых, нужно уходить из замка. Пока я отдавал приказы, заметил шевеление справа, ах да, моя жена! Я повернулся и встретил удивительно ясный взгляд:
– Я с Вами, муж мой.
– Леди, это не верховая прогулка! – сказал я и отвлекся, отдавая распоряжения охране.
Через полчаса, когда мои воины садились в седла, свежеиспеченная принцесса стояла уже в штанах и куртке для верховой езды. Леди Герона держала теплый плащ и саквояж. Доктор Майос торопливо паковал в корзинку еду и флаконы с настойками. Я еще раз попытался отговорить Эстель:
– Леди, это будет неразумно.
– Я с Вами. – Настойчиво выговорила она. Потом добавила: – Лучше я умру, помогая раненым, чем в каменном мешке, боясь всего на свете.
В чем-то она была права. Я тоже не пожелал бы отсиживаться за спинами тех, кто умирает за меня.
– Хорошо, вы едете, но ждать вас мы не будем, – жестко предупредил я.
– Я готова, – ответила она.
