Король не помнил всех женщин, имеющих должности во дворце, но эту юную леди запомнил неплохо. Мда, язык у нее очень…несдержанный. И ловкий. Король чуть усмехнулся своим воспоминаниям и поставил галочку напротив фамилии леди, одобряя решение статс-дамы. Даже уточнил:
– Нет ли у вас, мадам, на примете спокойного выдержанного мужчины?
– Есть, Ваше Величество, – леди Фин тотчас показала листок с фамилией: – Колин Макартур, он приходится леди Макбрейди троюродным кузеном и, как я слышала, в детстве был в нее отчаянно влюблен.
– Отлично! Дадим леди приданое, полагаю, рядом с землями Маккартура найдется подходящая ферма или породистое стадо? – обратился король к секретарю.
Тот спешно открыл талмуд со списком королевских земель, отыскал несколько подходящих по размерам ферм и предложил их его величеству для утверждения. Пара минут, и стандартный договор-повеление составлено. Теперь осталось собрать невесту с приданым и отправить к жениху вместе с королевским повелением.
– Следующая леди Амариллия Сиэтано, – леди Фин деликатно озвучила проблему: – дама уже не молода и слишком серьезно придерживается старых порядков. Ей можно подарить дом в курортном городке и пенсию. Ваша матушка не пожелала видеть эту леди в своем штате.
Король только хмыкнул. Еще бы его матушка позволила привезти в свой дворец эту мегеру в юбке! Как слышал принц, леди Сиэтано была приставлена к молодой принцессе еще до свадьбы с будущим королем. Пользуясь своей властью, она буквально изводила юную супругу наследника, запрещая ей даже выглядывать в окно и появляться в спальне мужа без прически и парадного платья.
– Хорошо. Морис, – Его Величество глянул на второго секретаря, делающего пометки в списке приказов, – найди для леди Амариллии дом в Батори или Уинте, а также назначь ей пенсию, положенную старшей фрейлине. – Секретарь склонился над бумагами, а Тарис вернул свое внимание леди Фин: – Кто у нас дальше?
Перераспределение служащих двора шло целых два дня. К удивлению Тариса, многие уволенные были рады его милости, и немедленно собирали дорожные сундуки. Когда он высказал свое недоумение в разговоре с леди Фин, герцогиня улыбнулась и пояснила:
– Новая королева, ваше величество, это всегда перемены. К тому же, вы готовите для леди Эстель торжественную встречу, значит, готовы принять со всем почтением как свою супругу и мать наследника. Те, кто эти годы пытался очернить ее имя, либо заставить вас развестись, спешно удаляются от двора, чтобы выждать.
– Понятно, – король вернулся к списку и, увидев последнее имя, поднял голову: – и вы, леди Фин?
– И я, Ваше Величество. Последние годы я верно служила вам, помогая переносить одиночество, а вы в ответ осыпали меня милостями. Этого мне не простят. Не успеет юная королева ступить на порог своих покоев, как ей расскажут в мельчайших подробностях все, что происходило в вашей опочивальне в ее отсутствие. Я уже слишком стара, чтобы терпеть опалу.
Тарис задумчиво просмотрел рекомендации – то же, что и всем пожилым дамам. Дом в курортном городке и скромная пенсия. Однако он сам не был готов расстаться с леди Фин. Эстель еще молода и не была при дворе несколько лет. Если оставить ее один на один с придворными, ее унизят, как только сумеют, и его нежной девочке придется отращивать когти и зубы, а это совсем не украшает молодую жену.
Откинувшись в кресле, король покачал ногой в легком сапоге, полюбовался свежесшитыми бриджами из тонкой замши и заявил:
– Вы правы, леди Фин, злопыхатели найдутся, но…вы остаетесь! Если моя супруга не захочет вас видеть своей статс-дамой, я переведу вас в мой личный штат. А пока – вы по-прежнему хозяйка дворца и мой личный консультант.
Герцогиня поколебалась, но все же присела в благодарном реверансе:
– Благодарю за доверие, Ваше Величество!
– Только умоляю вас, не уподобляйтесь леди Амариллии, – шепнул на ухо благородной даме развеселившийся король.
Глава 38
Эстель
Воины подошли к стенам замка на рассвете. Лорд Шеоннел заранее расставил людей, приготовил оружие и факелы, но, когда увидел вражеских бойцов, прислал в комнату сестры всех женщин с наказом срочно развернуть госпиталь в соседних комнатах. Я не спорила. Давала указания, требовала принести полотно, натопить камины, нагреть воды и прокипятить инструменты.
– Почему ваш лорд так уверен, что раненых будет много? – спросила я у одной из крепких спокойных женщин, разбирающих походные койки.
– Воины графа опоены, леди, – отвечала она, разрывая простыни на узкие полосы.
– Опоены? Чем? И какой эффект у этого зелья? – заинтересовалась я.
– В наших краях есть колдуны, которые варят запрещенное зелье из горных трав. Выпивший его человек становится на сутки как бы живым мертвецом. Не чувствует боли, не падает наземь от ран. Чтобы убить такого воина, его надо искрошить в куски. Но если выживет, он утром ничего не вспомнит, – ответили мне.
Я содрогнулась. Действительно, нужно больше коек! И помощниц. И носильщиков. На стене запылали огоньки – стражники принялись раздувать угли под котлами с растопленной смолой. Тут же лежали длинные багры – сталкивать лестницы, и щиты – закрываться от снарядов полдюжины легких катапульт, притащенных к стенам противниками.
У меня еще теплилась надежда, что граф отступит, увидев готовность лорда, но увы. Едва рассвет мазнул розовым бликом по серому камню стен, в сторону бойниц полетели первые стрелы. Пользуясь тем, что все, затаив дыхание, смотрели в окна, я вернулась в комнату леди Илоны и рассказала феечкам про зелье и неубиваемых солдат.
– Плохо дело, – вздохнула Сирна, по привычке накручивая на палец смоляную прядку, – эту отраву просто так не вывести.
– Вот если бы они ели или пили в это время, – поддержала ее Льюнет, можно было б им травок очищающих подбросить в котлы, а так… У нас сил не хватит!
– А других способов избавить воинов от этого зелья нет? – на всякий случай спросила я.
Феечки синхронно покачали головами. С тяжелым сердцем я вернулась в госпитальную комнату. Леди Илона спокойно спала, набираясь сил для нового дня, а в других комнатах женщины уже кусали платки, теребили подолы и тихонько плакали, читая молитвы богине за жизнь и здоровье своих мужчин.
Я подошла к оконной нише и женщины отступили, давая мне дорогу. В нежном свете утра было отчетливо видно, что большая часть воинов лорда Шеоннела уже на стенах. Они стреляли вниз, лили смолу, с усилием валили в стороны лестницы, но снизу поднимался поток, более похожий на саранчу – многочисленные, равнодушные, точно погребенные заживо.
Еще через час к нам начали поступать раненые. Пара солдат, опрокинувших котел себе на ноги, четверо пехотинцев, в группу которых угодил мраморный снаряд, разлетевшийся мелкими острыми осколками, еще несколько человек, пострадавших от падения со стены – их зацепил снаряд-якорь снабженный кошками и веревками.
