Канадский историк, профессор Ян Грабовской подсчитал в книге «Охота на евреев», что за годы войны от рук поляков погибли около 200 000 евреев. По словам Грабовского, «поляки убили больше евреев, чем немцев».
Поляки цепляются, как за соломинку, за 6620 своих Праведников народов мира, спасших евреев. Одна из них – молодая полька по имени Аполония Мажинская из местечка Коцк. Того самого, где знаменитый хасидский ребе заперся у себя в комнате на 20 лет, чтобы ему не мешали общаться с Богом.
Аполония, мать троих детей, беременная четвертым, прятала у себя дома 25 евреев. Однажды после воскресной мессы деревенские дети заметили, что из подвала соседнего с Аполонией дома тянется дымок. Они донесли об этом немцам, и те нашли там еврейку с четырьмя детьми. Немцы предложили ей спасти жизнь ее детей, если она расскажет, где в деревне скрываются остальные евреи. Пытаясь спасти своих детей, несчастная женщина назвала имя Аполонии. Немцы убили ее вместе с детьми и отправились на поиски Аполонии. Ту предупредили, что немцы ее ищут, и она бежала по всей деревне вместе со своими детьми, умоляя соседей о помощи и убежище. Все соседи захлопнули перед ней двери. Аполония и прятавшиеся у нее 25 евреев были расстреляны в зимнем поле. Все тела обледенели. А ночью пришли деревенские шутники и построили из мерзлых еврейских трупов пирамиду.
Первое подробное описание газовых камер попало к представителю Бунда в Лондоне Шмуэлю Зигельбойму в письме от подпольного руководства Бунда в Варшаве в конце мая 1942 года. В нем говорилось, что «с началом войны между Германией и Россией немцы приступили к физическому истреблению еврейского населения на польской земле».
С письмом ознакомилось польское правительство в изгнании, возглавляемое генералом Владиславом Сикорским, но не поверило, да и не скрывало своих опасений, что преступления против евреев могут затмить страдания поляков. Поэтому в польских коммюнике о положении евреев сообщалось, что те находятся в «физически трудных условиях».
Когда английская секция Всемирного еврейского конгресса выразила протест против искажения истины, Сикорский возразил: «Не нужно подчеркивать еврейские страдания. Это только отделяет евреев от остального населения и тем самым поддерживает расовые теории, которые мы отвергаем».
Простых поляков тоже не волновали еврейские страдания. Они развлекались в луна-парке прямо напротив горящего гетто и шутили, что там «травят тараканов». Это было в апреле 1943 года, когда тысячи брошенных на произвол судьбы бойцов Варшавского гетто оказали немцам такое сопротивление, какого те не встречали ни в одной из оккупированых стран Европы.
После Катастрофы из 3 500 000 польских евреев в живых остались 350 000.
«Убил и унаследовал»
[50] – это про поляков, которые «унаследовали» дома, лавки и фермы убитых евреев, их магазины, фабрики и мастерские. И не поверили глазам, увидев евреев, выживших в лагерях.
Жители небольшого городка Кельце, на полпути между Краковом и Варшавой, завладев еврейским имуществом, не могли свыкнуться с мыслью, что евреи вернулись и, того гляди, еще потребуют назад свою собственность. А уцелевшие после немецких лагерей евреи думали, что самое страшное осталось позади. В Кельце их было всего 250 человек, и все они жили в трехэтажном Общинном центре, готовясь к эмиграции. 4 июля 1946 года кровавый навет привел к погрому: евреев убивали одного за другим и вышвыривали из окон прямо в толпу, где трупы буквально разрывали на куски. Маленьких детей сбрасывали с балкона. Младенцам разбивали головы о стену.
С 8 мая 1945 года до конца 1946-го в польских городах местные жители убили около 2000 евреев – забили их камнями и зарезали.
После погрома в Кельце Польшу покинули 150 000 евреев, которые в течение нескольких лет репатриировались в Израиль.
Только через много лет стали известны подробности этой волны репатриации. В мае 1949 года между Польшей и Израилем был подписан экономический договор, по которому Израиль обязался приобрести в течение года товары польского производства на общую сумму 16 000 000 долларов. А поляки обязались импортировать из Израиля товары на сумму 3 200 000 долларов. Через два месяца после подписания договора польское правительство разрешило своим евреям репатриироваться в Израиль и даже согласилось на требование израильских властей, чтобы каждый репатриант получил перед отъездом от 150 до 200 долларов.
В 1956-м репатриировались еще 30 000.
В 1967 году по Варшаве гуляла шутка: «Польские евреи расколошматили советских арабов».
А через год польские власти, которым было не до шуток, начали государственную антисемитскую кампанию, изгнав из страны еще 30 000 евреев. Таким образом, коммунисты, по стопам нацистов, сделали Польшу «юденрайн».
В результате евреи почти полностью исчезли из польской коллективной памяти к середине 1970-х годов. Не только потому, что в Польше осталось не более 6000 евреев, но и потому, что память о Катастрофе была выхолощена и унифицирована. Все погибшие были объявлены польскими гражданами, и точка.
Два факта неоспоримы: почти полное истребление во время Катастрофы польской еврейской общины и глубоко укорененный в национальном сознании поляков антисемитизм.
Крепким антисемитским духом отдавала вся кампания по строительству кармелитского монастыря на территории концлагеря Освенцим, несмотря на массовый протест мирового еврейства. На собрании 700 жителей соседнего Освенцима было решено не допустить перемещения монастыря в другое место. Так решили его жители, живущие в добротных домах, принадлежавших раньше евреям – портным и лудильщикам.
До начала войны мало кто знал о захолустном Освенциме, как и о других городках – Треблинке, Майданеке, Хелмно, Белжеце, Собиборе, о которых теперь знает весь мир.
Французский кинорежиссер Клод Ланцман собрал свидетельства поляков для своего документального фильма «Шоа», в котором есть такие слова польской крестьянки: «Еврейки были красивые. Поляки любили за ними приударить. Просто не понимаю, что наши мужики находили в этих евреечках! Конечно, они были красивее нас, потому что целый день ничего не делали. Польки работали, а еврейки только и знали, что прихорашиваться да приодеться. Все они были богатыми. А поляки им прислуживали. Все деньги были у евреев, вся Польша была у них в руках».
Это было сказано в начале 1970-х годов. В конце 1980-х примас Польши кардинал Юзеф Глемп заявил в проповеди: «Евреи говорят с позиции народа, поднятого над всеми остальными, и держат в руках все средства массовой информации, которые используют для очернения Польши».
А в 1990 году свое слово сказал президент Лех Валенса: «Еврейская банда дорвалась до власти и уже приступила к дележке пирога».
Один из переживших лагеря евреев вспомнил, как в своем местечке зашел в лавку купить кусок масла и увидел, что хозяйка завернула его в страницу, вырванную из Талмуда. Он в ужасе бежал из лавки, из местечка и позднее из Польши. Но что такое страница из Талмуда в сравнении с 3 000 000 жизней, вырванных с корнем?..
