За послевоенные годы поляки и евреи поняли с особой ясностью, что связь между ними стала кровной в прямом смысле слова: еврейская кровь впиталась в землю Польши, и вина за эту кровь легла на поляков, которые, несмотря на все попытки, не могут очиститься.
Известный вопрос «кто виноват?» задает себе целое поколение молодых поляков. Это первые поляки за 1000 лет, которые выросли без какого-либо контакта с евреями. У них появилось неясное, но беспокойное ощущение, что в Польше стало чего-то не хватать. Так, попробовав суп, человек непроизвольно тянется за солью или перцем. Их интерес к евреям канадский социолог не без иронии назвала «еврейским мемориальным проектом»
[51].
В разрушенной и заново отстроенной Варшаве от еврейской старины ничего не осталось. Но есть Краков, где время остановилось.
Кроме Вавеля и Старого города в Кракове туристы обязательно посещают Казимеж – старинный еврейский квартал, где рождались, жили и умирали многие поколения евреев. Они появились в Казимеже во второй половине XIV века и пять столетий жили автономно в границах «еврейского города».
В канун Второй мировой войны в Кракове жили 65 000 евреев, составлявшие почти четверть населения города. В 1940 году большую часть депортировали в лагеря, меньшую заперли в гетто. Сегодня в Кракове насчитывается несколько сотен евреев.
Долгие послевоенные годы квартал находился в запустении, пока кто-то не понял, каким потенциалом обладает это место. И тогда начались реставрационные работы, восстановление старых синагог, изучение истории Казимежа и его популяризация.
Туда потянулись владельцы галерей и рестораторы, а дальше пошел нескончаемый поток туристов со всего мира, которым предлагают самый ходовой товар – память об убитых евреях.
Раньше евреи молились в шести синагогах, которые сохранились до наших дней. В Старой синагоге никто больше не молится: ее отреставрировали и превратили в отделение истории и культуры евреев краковского Исторического музея.
Через несколько шагов – синагога Ремы
[52] (Новая синагога) и прилегающее к ней одноименное еврейское кладбище, где в 1572 году был похоронен сам Рема. Рядом во дворике установлен памятник Праведнику народов мира поляку Яну Карскому, который первым донес до Запада весть о Катастрофе.
Это старинное кладбище, где евреев хоронили 300 лет подряд, теперь оказалось самым большим собранием могильных плит и надгробий во всей Польше. Оно избежало вандализма нацистов только потому, что столетием раньше, когда Краков оккупировали австрийцы, евреи зарыли в землю могильные плиты, чтобы уберечь их от осквернения. По субботам и праздникам в синагоге Ремы все еще молятся последние краковские евреи, среди которых немало стариков, переживших лагеря и гетто, и все же оставшихся в Польше. Трудно сказать, о чем они думают, видя над входом в местный Общинный центр призыв «строить еврейское будущее в Кракове».
Печаль наполняет сердце с первых же шагов по мостовым этого квартала, где евреев больше нет. Сначала их убили всех до одного, потом присвоили их дома и имущество, а после превратили Казимеж в доходное туристическое предприятие, которое рекламируется по всему Кракову под названием «поездка по старому еврейскому гетто».
Этот город населен привидениями. Они никуда не делись: живут в своих домах, молятся в синагогах, сидят в лавках, учатся в ешивах, ходят друг к другу на свадьбы, бар мицвы и похороны. Это добрые привидения, которые никого не обидят и не испугают. Они даже рады, что новые хозяева не сровняли с землей дома и синагоги, а привели их в порядок. Что с того, что синагоги превратили в музеи? Привидениям это не мешает.
Чтобы пройти по еврейскому следу до самого конца, надо перейти на правый берег Вислы, в район Подгуже, – прямо напротив Казимежа. По мосту Пилсудского и двум соседним мостам евреев гнали из старого гетто в новое, устроенное немцами в октябре 1941-го. Здесь краковские евреи прожили два последних года своей жизни в нечеловеческих условиях.
Но даже впечатление от хорошо организованной выставки в музее на фабрике Оскара Шиндлера не сравнится с оглушительным звоном в ушах, когда выходишь на площадь Героев гетто. Здесь стоят 70 металлических стульев.
Эти стулья – 33 в человеческий рост на самой площади и 37 вдвое меньше у автобусных и трамвайных остановок – были установлены в 2005 году. Они напоминают нам о людях, которых больше нет. Авторов мемориала навела на мысль книга «Аптека в краковском гетто» фармацевта Тадеуша Панкевича. В ней рассказывается, как из пустых домов выносили на улицу стулья, когда из 17 000 жителей гетто уже никого не было в живых. Аптека «Под орлом» осталась на своем месте в углу площади, став музеем.
Панкевич и трое его работниц были единственными поляками, которым разрешили жить и работать в гетто. Для евреев его аптека стала островком свободы и жизни. Полученная от него краска для волос помогала евреям менять внешность, а успокоительное – заглушать плач младенцев во время рейдов гестапо. Панкевич вел рискованную двойную жизнь: отпускал жителям гетто лекарства (часто бесплатно), передавал им продукты и фальшивые документы, а подпольщикам – информацию о происходящем. Впоследствии за это он был признан Праведником народов мира.
А прямо под окнами аптеки в 1942–1943 годах евреев что ни день либо убивали, либо собирали для отправки в находящийся неподалеку Освенцим.
Главный раввин Польши Михаэль Шудрих считает, что в Польше не 6000 евреев, а вчетверо больше. А если прибавить к ним поляков с еврейскими корнями, цифра вырастет до… 1 000 000. Но американские еврейские организации, помогающие польским соплеменникам деньгами, вещами и продуктами, не разделяют его оптимизм. И чаще всего присылают материю на саваны – тем евреям, которые хотят быть похороненными по еврейскому обычаю на еврейском кладбище.
Повседневную жизнь регулируют две организации – Совет еврейских общин и Культурно-социальная ассоциация евреев. В Варшаве есть единственная в стране еврейская начальная школа, построенная на деньги «короля косметики» Рональда Лаудера. Кроме того, работает Исторический институт, в основном занятый изучением кандидатур поляков на звание Праведника народов мира и подготовкой рекомендаций для музея «Яд ва-Шем».
Во всей Польше осталось четыре действующие синагоги: по одной в Варшаве и Лодзи и две в Кракове.
У Совета есть несколько кошерных кухмистерских, снабжающих бесплатной едой нуждающихся евреев и членов их семей.
Выходит еженедельная газета «Фольксштимме» («Голос народа»): девять страниц на идише, три – на польском. Верстальщикам-полякам пришлось освоить идиш.
В январе 2018 года, в Международный день памяти жертв Катастрофы, польский сейм принял закон о запрете обвинять Польшу в причастности к нацистским преступлениям во время Второй мировой войны (читай: против евреев) под угрозой уголовного наказания.
