По крайней мере, так рассказывает эту историю мать Уэнделла.
Конечно, рассказывает не мне. Я знаю все это благодаря интернету.
Хотела бы я сказать, что случайно наткнулась на эту информацию. Что для отправки чека мне нужен был адрес Уэнделла, я вбила в поисковик его имя, и – ого, ничего себе, что там вылезло – прямо на первой странице увидела интервью с его матерью. Но единственная правда из всего этого – что я вбила его имя в поисковик.
Слегка утешает то, что я не единственная, кто гуглит своего психотерапевта.
Джулия однажды рассказывала об одном из сотрудников своего университета в таком тоне, словно мы уже ранее обсуждали, что обе знаем его (на самом деле нет – но я как-то писала о нем). Рита однажды упомянула тот факт, что мы обе выросли в Лос-Анджелесе, хотя я никогда не говорила ей, где росла. Джон закончил одну из своих тирад про идиотов, посвященную коллеге – недавнему выпускнику Стэнфорда, фразой: «Гарвард Запада, черт возьми». Потом, смущенно глянув на меня, добавил: «Ничего личного». Он явно знал, что я закончила Стэнфорд. И еще я знаю, что он гуглил Уэнделла, пытаясь разузнать побольше о психотерапевте жены, потому что однажды он пожаловался, что у Уэнделла нет сайта или фото, что моментально сделало Джона подозрительным. «Что этот идиот пытается спрятать? – говорил он. – Ах да, я и забыл: свою некомпетентность».
Так что да, пациенты гуглят своих психотерапевтов, но это меня не извиняет. На самом деле мне и в голову не приходило погуглить Уэнделла, пока он не предположил, что, следя за интернет-жизнью Бойфренда, я держусь за будущее, которое уже не случится. Я наблюдаю за тем, как развивается его будущее, а сама остаюсь запертой в прошлом. Я должна принять, что его будущее и мое, как и его настоящее и мое, теперь разделены, и из общего у нас осталась лишь история.
Сидя за ноутбуком, я вспомнила, что Уэнделл очень ясно дал это понять. Потом я подумала о том, что почти ничего не знаю о нем, кроме того, что он учился с Каролиной – коллегой, которая дала мне его координаты. Я не знала ни где он получил степень, ни на чем он специализируется – никакой информации, которую люди стараются собрать, прежде чем записаться к психотерапевту. Мне так нужна была помощь, что я ухватилась за рекомендацию Каролины «для друга» без всяких вопросов.
Если что-то не работает, попробуй другое: этому принципу учат психотерапевтов на тренингах – на случай, если работа с пациентом застопорится. То же самое мы предлагаем пациентам: зачем делать одну и ту же бесполезную вещь снова и снова? Если слежка за Бойфрендом – тупиковый путь, как предположил Уэнделл, я должна делать что-то другое. Но что? Я попробовала закрыть глаза и подышать – эта техника сбивает навязчивое поведение. И это сработало – в каком-то смысле. Открыв глаза, я не начала гуглить Бойфренда.
Я набрала имя Уэнделла.
Джон был прав: Уэнделл был онлайн-невидимкой. Ни сайта. Ни профиля в LinkedIn. Ни упоминания в списке Psychology Today, ни странички в Фейсбуке или Твиттере. Единственная ссылка содержала адрес его офиса и номер телефона. Для практикующего специалиста моего поколения Уэнделл был необычайно старомоден.
Я снова пробежалась по результатам поиска. В списке было несколько Уэнделлов Бронсонов, но ни один из них не был моим психотерапевтом. Я пролистала дальше и через пару страниц нашла Уэнделла на Yelp – сервисе для поиска специалистов разных сфер. Там был один отзыв. Я кликнула.
Автора отзыва звали Анджела Л.; пять лет подряд она становилась «элитным пользователем» – что неудивительно. Она оставляла фидбэк о ресторанах, химчистках, сервисах хранения вещей, парках для выгула собак, стоматологах (меняя их со скоростью света), гинекологах, маникюрных салонах, кровельщиках, флористах, магазинах одежды, компаниях по борьбе с вредителями, перевозчиках, аптеках, продавцах машин, татуировщиках, адвокатах и даже юристах, специализирующихся на уголовных делах (речь шла о «сфальсифицированном обвинении» в нарушении правил парковки, которое каким-то образом переквалифицировалось в уголовно наказуемое деяние).
Но больше всего поражало не количество отзывов Анджелы Л., а то, насколько агрессивно-отрицательными были почти все они.
«ОТСТОЙ!»
Или: «ДЕБИЛЫ!»
Казалось, Анджела Л. была недовольна вообще всем. Тем, как ей обрезали кутикулу. Тем, как с ней поговорил администратор. Даже в отпуске ничто не соответствовало ее ожиданиям. Она оставляла отзывы, находясь в сервисе проката машин, на стойке регистрации в отеле, в своем номере, кажется, во всех местах, где ела и пила во время поездки, даже на пляже (где она однажды наступила на камень, которого не должно было быть в шелковисто-белом песке, и, по ее словам, повредила ногу). Без вариантов: все, с кем она сталкивалась, были ленивы, некомпетентны или глупы.
Она напомнила мне Джона. А потом мне пришло в голову, что, может быть, Анджела Л. – это Марго! Потому что единственным человеком в мире, который не вывел Анджелу из себя и не обращался с ней некорректно, был Уэнделл.
Он стал первым человеком, заслужившим ее отметку в пять звезд.
«Я была у многих психотерапевтов – вот так сюрприз, – но в этот раз я узнала гораздо больше, чем ожидала», – писала она. И далее рассказывала о сострадании и мудрости Уэнделла, добавляя, что он помог ей понять, как поведение влияет на ее брак. Благодаря Уэнделлу, заканчивала она, спустя год после расставания она смогла вернуть мужа. (Так что это была не Марго.)
Отзыв оставили год назад. Листая последующие замечания, я заметила тенденцию. Постепенно столбик отзывов с одной или двумя звездами превратился в трех-, а затем и четырехзвездочные похвалы. Анджела Л. стала меньше злиться на весь мир, меньше винить других в своих несчастьях. Она стала менее агрессивной по отношению к людям, которые ее обслуживали, реже подмечала признаки пренебрежения, чаще задумывалась о себе (признавая в одном обзоре, что ей обычно трудно угодить). Количество отзывов тоже уменьшилось, ее желание оставлять их стало не таким навязчивым. Она приближалась к «эмоциональной трезвости» – способности регулировать чувства без самолечения, в какой бы форме оно ни проявлялось: различные вещества, защитные механизмы, отношения с другими людьми или интернет.
Хвала Уэнделлу, подумала я. Эмоциональный рост Анджелы Л. можно было отследить по мере прогрессирования ее отзывов в Yelp.
Но пока я восхищалась умениями Уэнделла, я наткнулась на еще один однозвездочный отзыв Анджелы Л. – на автобусную службу при отеле, что понизило ранее оставленную ей оценку в четыре звезды. Анджелу Л. взбесило то, что в автобусе играла громкая музыка, а водитель отказывался ее выключить. Разве допустимо «нападать» на пассажиров таким образом? Тремя параграфами ниже, периодически добавляя КАПСЛОК и восклицательные знаки, Анджела Л. заканчивала отзыв: «Я часто пользовалась услугами этой компании, но больше никогда. Наши отношения закончены!!!»
Ее драматический разрыв с этой службой казался ожидаемым после всех тех куда более уравновешенных отзывов. Как и многие люди, она, возможно, оступилась, пожалела об этом, осознала, что достигла дна, и решила, что умеренности недостаточно: нужно было немедленно покинуть Yelp. Так она и сделала: это был последний отзыв Анджелы Л., оставленный полгода назад.
