Рыцари переглянулись и пожали плечами, как единый механизм.
– Я вообще никакого Ирика не видел, пока ты не призвал Богиню Правосудия.
– И вот это тоже странно – до тебя темные к нашим не обращались. Только если с проклятьем, – отозвался, усмехаясь, Ричард – молодой блондин с лицом утонченного аристократа. – Так что да, некромант, умеешь ты удивлять.
Я довольно улыбнулся и вгрызся в угощение. Значит, теперь это станет достоянием общественности. А раз темный может обратиться к светлым Богам – кто-то начнет поступать и наоборот. Другой вопрос, зачем?
Что могут предложить Боги Хаоса светлым? Перед глазами пробежался список темных Богов и их «дары». Ничего, что на самом деле могло бы заинтересовать светлого. Кроме способа создания новых алтарей, конечно.
– Но вы хоть драку-то мою записали? – оторвавшись от окорока, поинтересовался я.
Воины дружно закивали, не отрываясь от процесса насыщения. Судя по их лицам – я не единственный, кому нравилось местное угощение. И либо это значит, что вся еда в Неверкоме чертовски вкусная, либо – что наводит на определенные мысли – на Земле так уже не питаются.
– Вот вроде на костре приготовлено, а вкус как в ресторане, – улыбнулся я. – Здесь даже вода вкуснее. – Это что! – фыркнул Теодор, протягивая мне бурдюк. – Ты вот вина попробуй – в реале такого не попьешь ни за какие деньги. Сделав глоток на пробу, я покатал напиток на языке, наслаждаясь четким ягодным вкусом. И хотя вино было разбавлено, бодрости придавало ощутимо. – Пей, не бойся, – усмехнулся рыцарь. – Мы в поход берем только разбавленное, иначе с первого глотка дебафф на профильный стат. – Это разумно, – пожал плечами я, делая новый глоток и передавая вино Эрику. – А что, там, на Земле, вин нормальных не делают? Ребята дружно вздохнули. – Не делают там алкоголя. Ну, то есть, умельцы есть и гонят домашнее, но сам понимаешь – ни о какой выдержке там речи нет. – Если не помер после употребления, считай, повезло, – кивнул Ричард. – Такое пойло, что здоровый загнется. А если у тебя с внутренностями проблемы – точно ласты склеишь. – Потому и бегут все сюда, – вздохнул Эрик. – Здесь, в Неверкоме жизнь – сказочная. Врагов, по сути, нет. Никто ни к чему не принуждает. Просто купи биокапсулу и погружайся. – Но это дорогое удовольствие, как я понял? – доев окорок, я повертел в руках кость. – И кроме них же еще какие-то способы есть. – Можно раскопать на помойке шлем, – отозвался Эрик. – Многие так и делают – сперва находишь шлем, потом в Неверкоме зарабатываешь на биокапсулу – и прощай, бренный мир. – Но тело-то все равно умрет от истощения? – поднял я бровь, рассматривая кость. Бедренная кость кабана. Алхимический ингредиент. Может использоваться в зачаровании. – Так, ребят, кости не выбрасываем, – объявил я. – Мне нужно кое-что проверить. – Алхимия? – усмехнулся Тео. – Забудь, наши алхимики сколько лет пытаются их приспособить, ничего не выходит. – Потому что у них нет ветки «яд и кости», – сообщил я. – А у меня это профильная ветка. Так что кости сдаем мне. Пока рыцари бросали в подставленный рюкзак объедки, я почесал подбородок, всматриваясь в заросшее кладбище. Для нового алтаря мне понадобится сердце разумного существа. Но не могу же я рассказать об этом рыцарям. Во-первых, мало ли, кто захочет повторить. Во-вторых, такую инфу лучше держать при себе. Это не карта Аль’Арзаса, что рано или поздно все равно бы нашелся. Я до сих пор не уверен, можно ли использовать любое сердце или только добытое благодаря моему кинжалу. Так к чему рисковать, сообщая подробности? – Значит так, я сейчас захожу туда, – ткнул я пальцем в сторону отсутствующей калитки. – Если там сложный инстанс, сразу выйду, чтобы идти группой. – А если нет? – пробасил Тео. Я пожал плечами. – По идее там должны лазать ожившие трупы. Не хотелось бы вас огорчать, но я не уверен, что они окажутся мне не по зубам. – Твой прошлый босс был сороковой. Теперь там будет кто-то помощнее, а ты хоть уровень получил за этого оккультиста? – вставил Эрик. – Может, следует покачаться где-то еще? Я пожал плечами. – А смысл? Если я прав, уровень зависит от моего. Чем сильнее буду я – тем сильнее генерируется босс. Так что ждите, но будьте наготове. Я поднялся с земли, подхватил рюкзак и отряхнул ладони. Быстро пересек дорогу, оглянулся на медленно приходящих в себя после вкусного обеда ребят и, громко хмыкнув, шагнул в проход на кладбище. Ничего не случилось. Я просто стоял посреди заросшего по пояс погоста. Ни входа в инстанс, ни отметок на компасе. Я оглянулся – так и есть, ребята смотрят на меня, ожидая развития событий. Значит, что-то еще нужно. В деревне кладбище само собой порождало отдельную копию. Но в чем загвоздка здесь? Трава мешала проходу, но я упрямо двигался вглубь, стараясь не наступать туда, где стояли полуразрушенные временем надгробия. Для оживления спящих мертвецов, как сообщил Мор, нужно разбить их. Но эти, похоже, одолело время. Осыпавшиеся в крошку гранитные прямоугольники не выглядели разломанными. Потерев рукой ближайший, я стряхнул мелкие камни и пыль. Пальцы зацепились за нечто, кожу кольнуло, а здоровье просело. Подняв сочащийся кровью палец к лицу, обнаружил впившийся кусочек кости. Вопрос в том, что он делал в камне? Торопливо осмотрел соседнюю могилу – тоже самое. Крошка присыпала торчащий острый край ребра. Кто это сделал? Зачем запаивать кости в камень? Присев, я раздвинул траву, вглядываясь в гранитное надгробие. Итак, что мы имеем? Никаких опознавательных знаков – если они и были, время стерло все следы. Пощупав землю, где должен был лежать покойник, натолкнулся на новую информацию.
Оскверненная могила. И что мне полагается с этим делать? Пока раздумывал, ко входу на кладбище подошел Тео. Окликнув меня, рыцарь убедился, что я не исчез – трава слишком высока, чтобы сидящего на корточках человека можно было разглядеть. Махнув «Инквизитору», я приложил руку к соседней могиле. Так и есть, эта тоже осквернена. Следующий час я потратил, чтобы выяснить, что все до единой могилы осквернены. Но вот что делать дальше? – Макс! – окликнул меня Ричард. – Ты там долго еще? – Можно подумать, я знаю, – заворчал я, поднимаясь с земли. – Иди сюда, Рич. Есть загадка. Рыцарь невозмутимо прошагал ко мне, держа шлем на изгибе левой руки. Это смотрелось очень красиво – воин в прекрасных латах вышагивает по заросшему кладбищу, бросая взгляд с одной могилы на другую. – Коснись земли и скажи, что видишь, – приказал я. Воин хмыкнул, выполняя приказ. – Ничего, земля как земля. А что, что видишь ты? – «Оскверненная могила», – процитировал я. – И что мне с этим делать? – Без понятия, Макс, отправим запрос в клан? Может, кто что вспомнит? Я кивнул, продолжая держать руку на земле. Что если мне полагается найти того, кто это сделал? С другой стороны, кости внутри камня. А плиты высечены из цельного куска гранита. Что все это значит? – Нет, – покачал головой Ричард, поднимаясь на ноги. – Наши тоже ничего сказать не могут. Видимо, это чисто ваша, некромантов, фишка. Я покачал головой, отряхивая руки. – Если бы еще знать, что с ней делать. Ладно, вернемся к ребятам, подумаем пока. – Может, дело в том, что сейчас день? – предположил рыцарь. – Дождемся ночи и посмотрим, что изменится? Если тебе по квесту сказано, что тут бродят мертвяки, они должны были попасться другим игрокам. – Или вход в инстанс открывается в определенное время. И только для темных, – кивнул я, подхватывая идею. – Тогда привал до полуночи и сделаю новую попытку. Мы вышли с кладбища на дорогу. Я оглянулся последний раз на заросший бурьяном погост. Это пока первое кладбище, где я ощутил не спокойствие и умиротворение, а… тревогу? Должен ли меняться я сам в процессе развития ветки некромантии? Вот взять тех же рыцарей – сколько в них достоинства, гордости во взгляде, жестах. Что, если мое развитие предполагает психологические изменения? Зов Бездны прекрасно чувствует мою агрессию к другим, подстраивается под нее. И я почти физически чувствую, как он забирается мне в голову каждый раз, стоит мне коснуться клинка. Должен ли я чувствовать что-то, что доступно только некромантам? Ведь тяга к захоронениям, спокойствие, которое накатывает на них – сомневаюсь, что это черта моего характера. Да, можно списать это на подсознательную тягу находиться подальше от людей, они все же не раз принесли мне вред. С другой стороны, а не влияние ли это моего персонажа на меня самого? Где кончается Макс и начинается некромант? Ричард уже присоединился к остальным, обрадованным, что никуда ехать не нужно. А я все стоял у входа на погост и катал в разуме идею. Если мне полагается чувствовать мертвых, как это должно выглядеть? Чем сильнее становлюсь в некромантии, то есть, чем круче прокачивается гримуар, тем сильнее мое некромантское восприятие? Или же это вне зависимости от развития чутье? Я коснулся полуразрушенной ограды, стряхнул пыль и мелкую крошку. Каменная стена вокруг заброшенного захоронения. Был ли здесь город? Или это просто кладбище на отшибе, в котором нашли последнее пристанище какие-нибудь разбойники? – Загадки, загадки. Будто не в экшен пришел играть, а в головоломку какую-то, – вздохнул я, продолжая стряхивать грязь с ограды. Здесь захоронены жертвы Галада Безумного. Несчастные дети, познавшие боль с рождения, нашли свой последний приют в руках жесткого убийцы. Не тревожьте их останки, да пребудут они в мире и спокойствии. – Галад, – улыбнулся я, выдергивая кинжал из ножен. – Ну, если это не подсказка, то я и не знаю. Держа Зов Бездны в руке, я снова перешагнул через вход на кладбище. Вы входите в опасную зону. Оскверненные могилы погибших от руки Галада Безумного детей ищут мщения. Готовы ли вы бросить вызов Бездне и подарить их душам покой? Да/Нет Я усмехнулся и шагнул вперед.
