Эти истории так вдохновили Кэтрин Вильямс, что она написала сразу три статьи, которые удалось разместить на первой полосе «Мира новостей». И тогда началось… На адрес электронной почты Глории Стюарт пришло больше тысячи сообщений из разных уголков мира об исчезновении людей, так или иначе связанных с наукой. В одном из этих писем содержалась информация, что называется, на вес золота – координаты Чикагского исследовательского центра:
«Им не нужны научные открытия. Они обладают технологиями внеземного происхождения! Они относятся к людям как к стаду безмозглых баранов, обречённых быть материалом для их жестоких опытов. Они вживляют в мозг устройство слежения, чтобы превратить нас в безгласных рабов, готовых пожертвовать собой ради господина своего. Теперь я начинаю понимать, что Центр в Чикаго – это лишь вершина айсберга, эксперимент проводится в глобальном масштабе, а стоят за ним люди, что дёргают за ниточки все мировые процессы!»
Эти строчки написал человек, который называл себя узником, совершившим побег из «шарашки 21 века».
– Это может быть провокация, – заметил Литвинов. – Но проверить эти сведения необходимо… Я немедленно вылетаю в Чикаго.
– Я с тобой! – отозвался Стивенсон.
– Нет, Джеймс, ты лучше оставайся с Кэйт, – рассудил Литвинов. – Да, и стоит подумать об охране для неё… так, на всякий случай.
– Это правильно, – согласился Стивенсон. – Но одному лететь в Чикаго слишком опасно!
– За меня не беспокойся, – усмехнулся Литвинов. – Выкручивался из передряг и похуже этой…
Чикаго… Родина небоскрёбов! Но не всегда это был великий город. Вплоть до 1871 года Чикаго – деревянное захолустье, утопающее в зелени парков и скверов. Всё изменил Великий пожар. С огнём боролись трое суток; город выгорел на треть. Пламя пожара всё ещё бушевало, а в Чикаго уже завозили стройматериалы для восстановления города… Вскоре был построен первый в мире небоскрёб, а Джон Рокфеллер дал деньги на создание знаменитого Чикагского университета, в котором много лет спустя под руководством Энрико Ферми была проведена первая в истории управляемая ядерная реакция, что стало прологом «Манхэттенского проекта» и, как следствие, атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Так, Чикагский пожар породил японский огненный вихрь, в пламени которого сгорели сотни тысяч ни в чём не повинных мирных жителей…
Охрана стеною выстроилась в дверях. «Да вы, я вижу, подготовились!», – усмехнулся Литвинов, окинув их молниеносным взглядом. И тотчас стена расступилась перед ним, а он спокойно пошёл дальше. Девушка у стойки регистрации улыбалась, глядя на посетителя влюблённым взором.
– Меня ждёт шеф. Проведи меня к нему, – приказал ей Литвинов.
– С радостью! – воскликнула она.
Шефа звали Джек Браун. Последние двадцать лет он был несменяемым главой Чикагского Центра, а полгода назад достиг 33-ей степени посвящения Общества вольных каменщиков. Джек Браун мечтал о ритуале и вхождении в круг избранных. Но русский разобьёт все его надежды вдребезги…
Дверь хлопнула. Литвинов влетел в кабинет, словно вихрь. Браун узнал незваного гостя, заметно побледнел и пролепетал:
– Вы?
– Я тот, кто убил Дэвиса из Нью-Йорка! Небось слышали? Та же участь постигнет и вас, если вы откажитесь помочь мне!
Браун судорожно нажимал на тревожную кнопку. Литвинов громко рассмеялся:
– Шеф, вам никто не поможет! Я сделаю так, что вы будете умирать долго и мучительно…
Джек Браун перетрухал, мертвецки побледнел, потом покраснел; у него затряслись руки; губы шевелились, силясь что-то сказать, но язык прилип к гортани, и изо рта доносились невнятные звуки.
«Как всё просто! – подумал Литвинов. – На него глядеть жалко. Этот всё скажет. Мать родную сдаст!»
– Спокойствие, мистер Браун, только спокойствие. Чего вы так разволновались? Я пошутил, убивать я вас, может, ещё и не стану… Хотя труда мне это и не составит; так что вам лучше говорить!
– Что… вас интересует? – дрогнул голос у мистера Брауна.
– Прежде всего – система контроля за учёными.
– Это имплантаты, – особые устройства, вживлённые в мозговые оболочки.
– Их можно отключить или извлечь?
– Чтобы извлечь, нужна специальная аппаратура, которой у нас нет…
Литвинов скривил губы:
– А без неё?
– Имплантаты – это миникомпьютеры, запрограммированные убивать носителя при попытке несанкционированного извлечения…
– Как они работают? – полюбопытствовал Литвинов.
– Находясь в мозге, воздействуют на центры поведения и вызывают полную покорность носителя своему руководителю.
Литвинов задумался:
– Может ли кто другой приказывать им?
– Это исключено, хотя программу можно изменить…
– Так сделайте это! – потребовал Литвинов. – Мне нужно, чтобы они слушались меня. А, кроме того, предоставьте мне адреса всех известных вам «центров».
– Вы с ума сошли! – воскликнул Браун. – Я не могу! Меня убьют они…
– Хотите, чтобы это сделал я? – засмеялся Литвинов. – Вы слишком цепляетесь за свою жизнь, мистер Браун! Но у вас ещё есть шанс: расскажите всё как на духу и… уезжайте подальше отсюда. Туда, где вас никто не найдёт. В случае отказа от сотрудничества я буду вынужден прибегнуть к своей силе, но тогда пощады от меня не ждите…
Мистер Браун, загнанный в угол, открыл Литвинову всю правду… У Чикагского центра были отделения-клоны в трёх городах: Детройт, Сиэтл и Денвер. Связь поддерживалась посредством Чикагской масонской ложи. Ложа распоряжалась ресурсами и распределяла заказы, что исходили от избранных…
– Кто они такие? – недоверчиво осведомился Литвинов.
– Это люди, наделённые властью, силой и необычайным долголетием. Они живут на Земле испокон веков…
«Что за бред несёт этот человек? – растерянно думал Литвинов. – Сказки да и только!»
– Кого из избранных вы знаете? – спросил он вслух.
– Одного я видел в ложе, да и тот таился под маской. Магистр знает его…
– Где находится ложа?
После разговора с Брауном Литвинов спустился в подземные лаборатории. В разгар рабочего дня жизнь в стенах Центра кипела, словно в гудящем улье. На незнакомого пожилого господина никто не обращал внимания. Литвинов вспомнил былое (свою работу в Нью-Йорке), – затаённая боль и обида нахлынули на него:
– Что они сотворили со мной?!
Несколько приободрила мысль, что всё ещё можно изменить… Вспомнив, что раз в неделю учёные собираются вместе, чтобы получить новые задания, Литвинов пригласил всех в актовый зал и, когда они расселись по местам, с трибуны выступил с речью:
– Братья мои! Сегодня вам предстоит сделать непростой выбор между свободой и рабством. Сегодня вы должны решить сами для себя – чего хотите больше всего: жить в золотой клетке или воспарить в небо?
