— Стоять, наверное, тоже не можешь? Ничего, не беспокойся, сейчас быстро до поселения дойдем, там целителя позову.
— Я не хотела бы, чтоб ты меня через всех, словно мешок с овсом нес.
— Мы так пройдем, что никто и не прознает.
Девушка ничего не ответила, а лишь прижала руки к груди, и закрыла глаза. Холодные капли попадали в приоткрытый рот, стекая в пересушенное горло, приятно обволакивая его. Прежде мягкие губы потрескались, а на лице выступили синеватые вены. Размеренное покачивание лишь усиливало тяжесть век, и отгоняло все мысли, погружая в темноту.
Первая вспышка света пришла вместе с оглушительным визгом, переходящим в звериный рев. Непонимающе оглядевшись вокруг, Светомира прислушалась, но ничего кроме шума дождя не услышала. Она было уже расслабилась, и вновь закрыла глаза, но еще более страшный, пронизывающий вопль разодрал размеренное постукивание капель об землю. И столько в нем было боли и отчаяния, что у нее волосы от ужаса зашевелились. Светозар заметив ее состояние, нехотя ответил, что ведьму привели на костер вот и голосит.
Девушка же была опутана липким страхом, что если ее вот так, перед всеми поведут к костру, решив, что произошедшее в лесу сделала она. По спине пробежал неприятный озноб, сил сопротивляться, отталкивать чужака и самой куда-то идти, не было. Даже для того чтобы услышать, что она говорит, мужчина склонял перед ней голову и замедлял шаг. На ее вопрос, о том, не к костру ли он ее несет, ответил, что не надобно ей такое видеть, да и дождь такой льет, что обождут с казнью. Затем чужак сбивчиво пытался ей рассказывать о том, что завтра они отъедут, что по пути их встретит отряд с Горных Земель, а сейчас он оставит ее ненадолго одну в доме, чтоб знахарку кликнуть.
Светомира вздрагивала каждый раз, когда слышала крик, и испуганно затихала, когда Светозар крепче прижимал ее к себе, и что-то шептал, чтобы ее успокоить. До терема они добрались насквозь промокшие, с одежды ручейками бежала вода, оставляя мокрые следы, на бревенчатом полу. Девушке было настолько нехорошо, что она не могла даже сидеть на лавке, не говоря уже о том, чтобы переодеться в сухую одежду. Однако на попытки помочь ей переодеться, уверенно выругалась, указав, куда и зачем следует удалиться.
Светозар настаивать не стал, кинув шкуру на пол и пересадив туда девицу, он поспешно вышел. Казалось, Светомира только голову опустила, а он уже привел женщину. Одежда на ней свисала мокрыми тряпками, юбки, облепили ноги, а приглаженные волосы прибавляли ей возраста. Слегка приоткрыв глаза на раздавшийся шум, девушка увидела сквозь ресницы стремительно приближающуюся к ней целительницу. Узнав в ней Алию, она слабо приподняла уголки рта в вымученной улыбке и позволила себе вновь закрыть глаза.
Выгнав мужчину за порог, женщина стала прощупывать ее тело, своими слегка шероховатыми, от постоянных сборов целебных трав, руками. Убедившись, что ничего серьезного нет, она переодела девицу в сухую одежду, растерев ее хорошенечко перед этим горьким маслом, и поднесла к губам пахучий напиток. Разговаривала она с ней ласково, говорила что-то про свет, нахваливала ее. Светомира же с трудом понимала, что происходит, все время проваливаясь в пучину сна.
Совсем скоро ее оставили в покое, перенеся перед этим на кровать и укрыв теплым одеялом, последнее, что она помнила, это прикосновение к своей щеке чего-то теплого и горячее дыхание, которое приятно согревало.
Проснулась девушка в ночи, рядом с ней стояла зажжённая свеча, воск которой уже почти весь расплавился. Засмотревшись на огонек, и отметив необычную легкость, граничащую с все еще сильной слабостью, Светомира краем глаза заметила замерзшую фигуру.
— Светозар, — тихонечко позвала она.
— Да, — тут же отозвался он, быстро преодолев расстояние между ними и опускаясь на корточки, перед ложем.
— Я больше не слышу голос, отпустишь меня, когда я все расскажу магу?
— Куда ты пойдешь? Я выделю тебе земли, дом, и там ты сможешь жить, — нахмурился мужчина.
Не хотелось ему об этом говорить, не хотелось даже думать, что придется отпустить эту пичугу, в глазах которой он каждый раз погружался в детство, где он лежал, закинув руки за голову в васильковом поле, рассматривая облака. Ему хотелось сделать ее своей, он хотел, как можно быстрее добраться до Горных Рек, чтобы открыть перепись благородной крови, и там найти родителей Леты. Если бы был жив ее отец, он переговорил бы с ним, голову бы склонил, признав свои ошибки. А затем и посватался бы. И наплевать было, что его родители против выступят, он для себя все решил. А уж с девицей постепенно бы сгладилось. Наведывался бы к ней в гости, одаривал тканями дорогими, украшениями самых искусных мастеров, да баловал всячески.
— Нет, это не то все. Мне свободы хочется, чтобы я сама решала, понимаешь? — подавшись телом вперед произнесла девушка.
И такая надежда плескалась в ее глазах, что тошно становилось. Неужели таким извергом она его видит, и никак жениха завидного не разглядит. Ведь саму дочь правителя ему обещали, красавицу писаную, очередь из женихов к которой стояла, выбирай любого. Ведь и извинился, и объяснил, что ошибся, оберегать впредь взялся, а она все сторониться, да замирает каждый раз испуганно. Сколько же времени девице нужно, чтоб худое позабыть.
— А, брачный кубок ты поднять не хочешь? — издалека начал он.
— У меня есть жених. С ним подниму, и жить с ним буду. Отпусти меня, сердце мое к нему привязано, найдет его. Если хочешь, чтоб я все зло позабыла, что ты мне причинил, отпусти.
От ее слов в груди неприятно засаднило, кулаки сжались. Держать насильно при себе желанную девицу он не мог, не хотел неволить, не хотел видеть ненависть в глазах вместо любви. Воспоминания замелькали перед его глазами. Он бил в лицо, с размаху, по губам, так чтобы заткнулась, подавилась своей ложью, и не раздражала, с самой первой их встречи. Он изматывал ее. таща на веревке, словно скот, когда сам ехал на лошади, и специально дергал ее вперед, чтобы она лишний раз окунулась головой в грязь, упала перед ним на колени. Конечно, она никогда его не простит, единственное, что он сможет рядом с ней, это купаться в ненависти.
Светозар закрыл лицо руками, вдавливая в себя ладони, и оставляя белые следы от пальцев. Чем дольше он находился рядом с этой девчонкой, тем больше пропадал, обретал странную зависимость от ее голоса, от ее мимолетной улыбки, когда та видела цветы, или смотрела на небо, думая о чем-то своем. Воспоминания сразу подкинули ему, как уголки ее рта едва приподнялись вверх, когда она ощутила вкус мяса у себя во рту, и тут же опустились, вытянувшись в линию, как только она взглянула на него.
— Отпущу, — хрипло бросил он, и направился к двери.
Вслед ему прощебетал звонкий, воодушевленный девичий голосок:
— Обещаешь?
— Да.
Светозар вышел на улицу, потянув ночной воздух. Хотелось вскочить на коня, и, погоняя его, мчаться, отбросив все мысли. Он все жизнь мечтал найти женщину, которая тронет его сердце. Как говорила его матушка, сыну не повезло, ведь затуманить его разум, и согреть душу, сможет только одна женщина. «Лишь одна пара у сына моего, то избранная будет, лишь бы боги найти ее позволили. Где она ходит неведомо» — зазвучал ее голос у него в голове. Нашел, и тут же потерял. Как только расскажет все. что знает о работорговцах, он отпустит ее. а сам отправиться воевать, разгонять их логово. Пусть из них двоих счастлива будет она.
