Она шагнула вперед. Дверь позади издала нетерпеливый звук. Верити обернулась и увидела, что бариста не дает кабине закрыться. На одной руке у него болтался шлем, другой он протянул бородатому мешок Фарадея и забрал шлем Верити. Потом требовательно указал на дутую куртку. Верити сняла ее и бросила поверх шлема. Бариста отпустил дверь, и та закрылась. Кабина пошла вниз.
– Идем, познакомлю тебя с Кэти, – сказал бородатый.
По коридору, такому же бежевому, как вестибюль внизу. Бородатый открыл двойные, выкрашенные бурой краской стальные двери в яркий свет и тихую какофонию звуков.
– За уши не бойся, – сказал он, указывая на оранжевые наушники. – Я их ношу, потому что надоедает.
Верити вслед за ним вошла в большое помещение, освещенное люминесцентными лампами. Везде что-то шуршало, щелкало, гудело. Машины, ряды работающих машин. Стены – бетонные, выкрашенные в белый цвет. Слева – окна в стальных рамах со старомодным рифленым стеклом. Запах горелого полиэстера. Кое-что выглядело знакомым, ей такое показывал Стетс: 3D-принтеры, машины для литья под давлением…
– Кэти Фан. – Женщина, протягивая руку.
– Верити Джейн.
– Мы вас ждали. – Крепкое рукопожатие.
– Почему?
– Получили сообщение. – Китаянка, под сорок, в сером свитшоте и джинсах с завышенной талией, скорее всего не по моде, а для удобства.
– Она вам писала?
– Всякий раз с нового номера. А недавно сообщила, что мы узна́ем, если она исчезнет.
– Что там говорилось?
– Что она исчезнет. А ты едешь к нам.
– Зачем я здесь?
– Она кое-что у нас купила. Мы переделывали это по ее заданию. Для тебя.
Верити вспомнила про свой телефон и обернулась к мужчине, который представился Диксоном.
– У него мой телефон, – сказала она женщине. – И все, что мне выдали в «Тульпагениксе». Я хочу получить назад свой телефон.
– Извини. Он должен оставаться в мешке, – ответила женщина.
– Юнис так велела?
– Это было в том же сообщении, но мы бы и сами настояли.
– Дронов изготовили здесь?
– Они серьезно тормознули нас с челюстями.
– Челюстями?
– Между дронами и завершением твоего красавчика мы взяли заказ на изготовление реквизита для типа большого второго сиквела.
– Какого красавчика?
– Бо́льшую часть чертежей мы добыли сами и почти всё отпечатали на 3D-принтерах. Юнис связалась с нами, предложила чертежи оставшегося плюс собственные модификации в обмен на эксклюзивный опцион. Одни только модификации того бы стоили. Мы выполнили работу. Сегодня она позвонила, сказала, что забирает опцион, и велела ждать тебя. Деньги доставили. Ты приехала.
– Ее нет в живых?
– Не знаю. Она сказала, что мы можем доверять тебе и любому, кого она пришлет тебе на помощь. Больше я ничего не знаю. Знала бы – сказала. Мы тут делаем заказы строго по ТЗ и держим рот на замке. Кино– и телеиндустрия не любит огласки.
Она указала в проход между рядами работающих машин на другую бурую дверь в дальнем конце помещения.
– Идем, посмотришь его, – сказала она и двинулась по проходу, даже не обернувшись взглянуть, идет ли Верити следом.
36
Исчезла
– Исчезла, – сказала Тлен, как только Недертон ответил на ее пульсирующую эмблему.
Рейни только что поставила на стол возле контроллера стакан молока и тарелку с яичным сэндвичем.
– Ты о Юнис? – спросил он.
– Ни в Университете Джонса Хопкинса, ни в Вашингтонском она больше не хостится, – сказала Тлен. – Университет Джонса Хопкинса обеспечивает лучший шлюз, чем был у нас прежде, и я сохранила наш прежний небольшой доступ к внутренней переписке «Курсии». Ее даже не упоминают.
– Так что нам в итоге остается?
– Верити Джейн.
– За что вы ее выбрали? – спросил он.
– Мне не хотелось, чтобы наш намечающийся агент эмулировал кого-либо в «Курсии». Верити не социопат.
– Ты про Джейн?
– Верити. Джейн – ее фамилия.
Недертон взял половинку сэндвича.
– Расскажи подробнее, пока я ем.
– Мы подсунули Юнис информацию о фабрикаторах. Она заказала четыре маленьких армейских дрона. Мы смогли выйти на фабрикаторов сами, узнали, что они строят, для себя, сносную копию прямоходящего боевого дрона. Верити Джейн, возможно, до них уже доехала. Это в Окленде. Где бы она ни была, с утра понедельника ее жизнь кардинально изменилась. Ты скоро будешь говорить с ней из дрона, которого осваивал на тренажере. Она не знает о срезах, и у нее нет особой причины верить твоим словам.
Недертон с полным ртом скептически кивнул, на мгновение забыв, что Тлен его не видит.
37
Все время падает
Помещение за вторыми бурыми дверями, чуть меньше спальни Джо-Эдди и не так ярко освещенное, как первое, оказалось почти пустым. Вся обстановка состояла из складного металлического стула и предмета, напомнившего Верити итальянский масляный обогреватель; у ее матери был когда-то такой, приземистый, но динамичного вида. Он крепился ремнями к ручной тележке у стены. Мамин обогреватель был бирюзовый с хромированной отделкой, а этот предмет – разных оттенков серого.
– Что это? – спросила Верити.
– Твой пацанчик, – сказала Кэти у нее за спиной, из дверного проема.
Верити обернулась:
– Что-что?
– Дрон, – ответила Кэти Фан.
Диксон в наушниках стоял за ней.
– Он летает?
– У него ноги. И колеса, – сказал Диксон. – Летать не может.
Верити снова повернулась к дрону и увидела, что ноги у него действительно есть, короткие, две штуки. Сейчас они стояли между толстыми колесами тележки.
– Зачем его так привязали?
– При выключенных гироскопах он все время падает, – сказала Кэти Фан. – Мы увидели на «Ютубе», как предыдущая модель крутила обратные сальто, захотели сделать себе. Он еще заряжается. – Она показала темную плоскую коробочку на полу, вроде зарядного устройства для электровелосипеда, только больше; с одного края горел красный индикатор. – Как станет зеленым, значит готов.
– Для чего?
– Для того, с кем тебе предстоит познакомиться.
Верити глянула на стул.
– Наверху есть место поудобнее. Когда этот кто-то будет здесь, свистни, и Диксон отведет вас туда. А нас пока ждут челюсти.
Кэти Фан отступила на шаг и закрыла дверь.
На полу рядом со стулом стояли две неоткрытые бутылки воды. Верити села, нагнулась за одной, отвинтила крышку и отпила.
