– Почему?
– Там может сесть «хонда». Как раз хватит полосы. Есть в нашем списке альтернатив на разные случаи. А иначе не знаю, куда мы едем, разве что просто колесим, чтобы ты не оставалась в одном месте. Тоже возможный вариант.
– Ты со Стетсом говорил? – спросила она.
– Последний раз вчера вечером, когда он уходил из отеля, – ответил Верджил. – Отмена сингапурской сделки сильно тряхнула азиатские рынки, Фил по уши в работе, а Стетсу даже некогда глянуть.
– И что ты об этом думаешь?
– Зная его, я думаю, что он, вероятно, правильно расставил приоритеты. Полагаю, он распутывает ситуацию на порядок сложнее всего, с чем мы раньше сталкивались.
– Приехали, – сказал Севрин.
Микроавтобус замедлился и свернул вправо, на голую обочину. Пассажиров тряхнуло.
– Что здесь? – спросила Верити у дрона, который отключался от зарядника.
– Дерево, – сказал Севрин.
Верити увидела Диксона в бейсболке, надвинутой на темные очки. Он стоял за белыми алюминиевыми воротами футах в двадцати от двухрядного гудронового шоссе. Обочина перед ними была такая неразъезженная, что казалась просто входом на пастбище. За проволочной сеткой, чуть ниже и левее, высился одинокий, на диво большой калифорнийский дуб, без единого листочка на черных ветвях, словно татуировка, наложенная на выцветшую фотографию.
Определенно Диксон, увидела Верити, когда они подъехали ближе. Ей вспомнилось, как она впервые увидела его на видео с уличной видеокамеры, когда он подходил к «Волкам + Булкам».
Верджил подтянул ноги, пропуская дрона к окну в дверце, где тот сразу встал, упираясь паучьими лапами, как будто выглядывал наружу.
– Это Диксон, – сказала Верити. – Он и Кэти Фан сделали дрона.
Через заляпанное раздавленными насекомыми лобовое стекло она видела, как Диксон, пятясь, открывает ворота. Они проехали мимо него к дубу по слабым следам колес. Рядом с черным деревом на ржавой стальной раме лежал горизонтально цилиндрический бак, не так равномерно заржавевший, исходно серый. За ним стоял «Фиат-500» Севрина или другой такой же бежевый. На его крышу установили черный багажник, а к багажнику был привязан черный обтекаемый ящик. Комически большой для такой маленькой машины, он напомнил Верити пеликановский кейс, который Диксон передал ей под стойкой «Волков + Булок».
– Это твой? – спросила она Севрина.
– Если только не скопировали мои номера. – Он остановил микроавтобус и выключил мотор.
– Я первый выйду. – Коннер втянул руки дрона до обычной длины. – Если что не так, Верити и Верджил ложатся на пол, а Севрин дает по газам. Открывай.
Севрин что-то нажал, дверца отъехала, и дрон спрыгнул на землю с легкостью, которой Верити уже не удивлялась, зная, что им управляет Коннер. Прямо перед Диксоном, который, закрыв ворота, трусцой побежал за микроавтобусом.
– Диксон, верно? – услышала Верити голос Коннера. Очевидно, он чуть прибавил громкость дрона.
– Кто спрашивает? – Диксон остановился. На руках у него были черные перчатки.
– Коннером звать. Ты собрал эту штуку, да?
– Мы с партнером.
– Классная работа, – сказал Коннер. – Какова ситуация?
– Я подогнал машину Севрина, – ответил Диксон. – Он едет на ней с Верджилом. Кто-то другой забирает тебя и Верити, должен быть тут через десять минут. Мне нужна помощь, перегрузить ящик в микроавтобус.
– Что в ящике? – спросила Верити, вылезая из машины в бесцветный вечер. В свежем воздухе приятно пахло навозом.
Диксон приветствовал ее кивком.
– Дроны, – сказал он. – Не аэро. Не мы их делали. Тебе привет от Кэти.
Он подошел к «фиату», расстегнул защелки на крышке ящика и поднял ее вертикально на двух алюминиевых трубках. Верити увидела блестящие черные свертки на фоне тусклого пластика черной крышки. Диксон обернулся к ней.
– Время поджимает, – сказал он. – Если тебе что нужно из микроавтобуса, забирай сейчас.
– Я тебе помогу, – произнес за ее спиной Верджил.
Она обернулась. Он сидел в микроавтобусе, нагнувшись над телефоном, но тут же вылез и подошел к ним.
– Передавай их мне, – сказал Диксон. – Тяжелые. Не урони.
Он протянул Верджилу пару черных перчаток.
– Безлатексные? – с серьезным видом спросил Верджил.
– Нитриловые, – ответил Диксон.
Верджил надел перчатки.
– Ты охраняешь наш периметр, да? – спросил он дрона.
– Нет, блин, – ответил Коннер, – коровами любуюсь.
Не-руки дрона снова вытянулись и упирались теперь в землю, придавая ему вид безголового кубистского орангутана, пристально оглядывающего саванну.
Севрин выбрался с водительского места, оставив свою дверцу открытой, и подошел к пассажирской.
– Твоя сумка, – сказал он Верити, – и зарядник. Я достану.
– И худи, – напомнила она. – Тебе все норм?
Имея в виду Диксона, «фиат», ящик на багажнике.
Севрин кивнул и полез в микроавтобус.
Верджил, который был выше Диксона, вынул из ящика сверток – прямоугольный, больше пеликановского кейса, но ненамного, в каком-то блестящем, толстом на вид черном пластике, заклеенном скотчем, и явно тяжелый. Верджил передал его Диксону.
– Аккуратно, не спеши. – Диксон принял сверток и бережно положил на землю.
Верити вспомнила свой сон. Завещание Юнис. Услышала в небе звук самолета, подняла глаза, но не увидела его. Когда она опустила взгляд, Севрин, стоя на коленях, копался между пассажирскими сиденьями. Диксон, ступая очень осторожно, пошел к микроавтобусу с первым свертком в руках. На черном пластике появилась белая гельветика: дж-э, получаю видео с твоих очков.
– Где ты? – спросила Верити.
– Двадцать пятое шоссе. Недалеко от Коалинги.
– Почему?
– Диксон.
Он туда что-то повезет. ты едешь в другое место.
– С кем?
Последние слова появились на черном гудроне, там, где на повороте к Коалинге ехал в другую сторону серебристый «рейнджровер».
– Вот с ним поедешь, – сказал Коннер.
Вытянутая рука дрона указывала вперед. Верити не слышала мотоциклетного мотора, до этой минуты, когда «харлей», подпрыгнув, въехал на обочину и покатил к ним.
Она подбежала к воротам, ухватилась за верхнюю раму сетки, подняла ее и стала пятиться, чтобы мотоцикл мог проехать к микроавтобусу.
