Недертон допил сок.
– Где сейчас Коннер? В смысле, дрон.
– Рядом с домом Хауэлла.
Недертон поставил стакан в посудомойку и убрал сок в холодильник.
– Посмотрю, как они там. – Он вернулся к дивану, сел и надел контроллер.
– Это чей акцент? – спросила девушка с темно-рыжими волосами. Она сидела на корточках напротив дрона, за спиной у нее было что-то синее.
– Морпеховский, – ответил Коннер.
Девушка была в нижней половине дисплея. В верхней половине, за дроном, среди такой же синевы двигался неяркий огонек.
– Где мы? – спросил Недертон.
– В помещении, которое мы выстроили на уровне улицы, – ответила Тлен. – Оно большое, ты сейчас в тамбуре. Отсюда будем запускать.
– Что? – спросил Недертон.
– Тебя, – ответила Тлен.
– Полетишь, Уилф, – сказал Коннер.
Ответить Недертон не успел, потому что возникла эмблема Мэдисона.
– У меня входящий. Извини, – сказал он Тлен и отключил звук. – Алло?
– Привет, Уилф, это Мэдисон. Можешь говорить?
– Что случилось?
– «Черная акула». Летно-технические характеристики. Добыл.
– Что добыл?
– Одноместный советский ударный вертолет, по натовской классификации – «Hokum A». Мой финн требовал секретные летно-технические характеристики в обмен на остальное, что нарыл по вашему проекту. Я нашел, с час назад. Мы махнулись.
– Ты кому-нибудь уже говорил?
– Не-а.
Недертон уже хотел сказать Мэдисону, что сам сообщит Лоубир, потом сообразил, что она наверняка слушает разговор, а значит, уже в курсе.
– Тебя не затруднит передать это Тлен? Скажи, я тут очень занят и не успеваю позвонить ей сам.
– Хорошо. Финн перед обменом дал мне глянуть материал. Все помечено как проектная документация, кроме одного файла – видео с камеры на шлеме.
– Что там?
– Афганистан, если мой финн не ошибается. Говорит, узнал горы.
– Горы?
– Взрыв. На Дженис очень тяжелое впечатление произвело. Она думает, это кто-то видел в последние мгновения жизни.
– Лоубир разберется, – сказал Недертон. – Передай все напрямую Тлен. И спасибо, Мэдисон. Ты нам очень помог. А сейчас извини, заканчиваю.
– Всегда пожалуйста, Уилф. Береги себя.
– Что, ты сказал, вы собираетесь запускать? – спросил Недертон Коннера.
– Нас, – ответил тот. – Сто лет не летал.
99
Бюджет на нелегальщину
Они уже некоторое время стояли перед чем-то похожим на заброшенный бомжатник. Юнис обещала скоро вернуться, но не объяснила, куда отлучается.
Сейчас Верити сидела с закрытыми глазами. Остальные, слышавшие ее часть разговора, молчали.
– Есть время поговорить? – спросил в наушнике Джо-Эдди.
– Раньше ты мне писал.
– Мне проапгрейдили очки. Я у Стетса с моими юристами, но они здесь по его делам. Похоже, вся их фирма здесь, кроме двух младших партнеров, которые присматривают за моей квартирой.
– Что происходит?
– Сам надеюсь узнать. Пока жду в трейлере, который зачем-то затащили в пентхауз. Не вся верхушка Кремниевой долины здесь, пока чуть больше ста человек, но приглашения рассылали в последнюю минуту. Впрочем, кое-кто из самых известных пришел. Видно, кого он может собрать, если пообещает продемонстрировать нечто совершенно новое.
– Чем они занимаются?
– Пьют и пытаются угадать, из-за чего сыр-бор. Преобладающая версия сейчас, что Кейтлин беременна.
– А это правда?
– Если да, а я так не думаю, то к сборищу это не имеет никакого отношения. Его затеяла Юнис. Да ты скоро сама увидишь.
– Я?
– Ты близко, и тебя ждут в самом скором времени. Минуту назад Кейтлин при мне спросила стилиста, что найдется для тебя из одежды.
– Туда наряжаться надо? – Верити глянула на худи. По крайней мере, оно было под жакетом, а не наоборот. – А что на Кейтлин?
– Футуроготский спортивный костюм. Был, когда я видел ее последний раз, но она точно переоденется. Это солидный банкет.
– Стетс мне сказал, даже он не знает, что это будет.
– Что бы это ни было, у мероприятия есть отдельный бюджет на нелегальщину.
– На…
– Преступления. Сегодня будут нарушать законы. По большей части – подзаконные акты, и юристы уже вычислили, какие и сколько можно нарушить. Штрафы не проблема; главное, не угодить в тюрьму, даже ненадолго. Похоже, нарочно выбирали, что самого дикого можно учудить за одну ночь в Сан-Франциско, если готов вбухать кубическую хренотонну денег.
Верити услышала, что рядом с Верджилом опускается стекло, и открыла глаза.
– Карсин! – радостно воскликнула Мануэла.
– Извини, – сказала Верити Джо-Эдди, – заканчиваю.
– Увидимся здесь, – ответил он. – Пока.
– Привет! – Темно-рыжая девушка улыбнулась Мануэле через окно машины. – Верджил, вам пора. Там еще подъемники установили, для Мануэлы.
– Какие подъемники? – спросила Мануэла. – Где ты была?
– Работала вот на него. – Девушка стиснула Верджилу плечо.
– Все на выход, – объявил Верджил, расстегивая ремень безопасности. – Потише, пожалуйста. Заберите вещи и идите за мной. Карсин поведет машину.
Диксон уже вылез. Карсин распахнула дверцу Мануэле, Диксон – Верити. Та проверила, что взяла и сумочку, и «Мудзи», и тоже вылезла.
– Ты уезжаешь? – с явным разочарованием спросила Мануэла у Карсин, занявшей место Верджила за рулем.
– Кому-то из нас приходится работать, – ответила та. – А вот ты отправляешься на очень эксклюзивный прием. И, поверь мне, в жизни не забудешь, как туда попала.
Она завела мотор.
– Карсин взять не получится, – сказал Верджил. – Мы тебя-то еле придумали, как втиснуть. Сюда.
Карсин отъехала, Диксон куда-то подевался. Верити и Мануэла двинулись за Верджилом вдоль такого же синего полиэтилена, какой защищал Стетсов пентхаус от репортеров, только здесь листы были растянуты между магазинными тележками и каким-то веревочным каркасом.
Диксон, без темных очков, в бейсболке козырьком назад, одной рукой приподнял синий полог, а другой приглашал их войти.
Верджил отступил в сторону, пропуская Верити и Мануэлу вперед. Обе нырнули под полог, в темноту. Верити отодвинула кусок полиэтилена и оказалась в тускло освещенном синем пространстве, совершенно пустом, если не считать смотрящего в ее сторону дрона.
