Позже, в тот же день, Троцкий сбросил мне на почту просьбу прийти завтра, в пятницу, и начать работу над документами, чтобы все было официально. Я полагал, мы сможем обсудить план смены руководства подкаста и, возможно, обговорить объем работ на следующие несколько недель, например назначить заключительную беседу с HR.
Но в пятницу, приехав в офис и пролистав свою почту, я увидел, что в четверг днем, спустя несколько часов после моего разговора с Троцким, Череп разослал сообщение всему отделу маркетинга, включая меня, о том, что пятница будет моим последним днем в HubSpot. Вот это да! Череп не звонил мне, чтобы предупредить об этом. И Троцкий тоже. Этот имейл всему отделу сидел у меня в почте с середины вчерашнего дня, но я не проверял почту, так как был занят обсуждением некоторых моментов с Gawker.
Я был в шоке. До того момента я думал, что доработаю в HubSpot до 31 декабря. Не могу поверить, что вот так узнаю о том, что сегодня – мой последний день, прочитав письмо, адресованное всему отделу.
Хуже того, Череп сформулировал послание так, как будто я ушел не по своему желанию:
После многочисленных разговоров о наших планах и о том, что мы хотим видеть в нашей контент-команде, а также о его интересах и том, как он видит свою будущую карьеру, Дэн решил вернуться в индустрию СМИ. Он будет работать над сайтом Velleywag, который является частью Gawker Media. Мы желаем Дэну больших успехов в новой работе! (И, я надеюсь, у него не осталось фото с вечеринки по случаю IPO… ха-ха!) Завтра – его последний день в нашем офисе, так что если хотите что-то ему сказать, то поторопитесь.
Я отправился на встречу с Троцким. Он положил передо мной стопку бумаг с сопроводительным письмом о том, что меня увольняют с этого момента, с подписью директора «управления кадрами». У меня было девяносто дней на реализацию своих опционов до того, как их срок истечет. Выплаты мне прекращаются сегодня. Медицинская страховка заканчивается через неделю. Вот такие они «привлекательные, заметные и хабспотные», а еще – встречающие людей с открытым СЕРДЦЕМ.
Троцкий сообщил, что компания может предложить мне кое-что получше. Я смогу сохранить свою страховку вплоть до конца декабря и даже смогу получать зарплату до того же времени, но только если подпишу соглашение об «отказе от претензий», прилагающееся к сопроводительному письму. Подписав бланк, я лишусь возможности подавать какие-либо жалобы на компанию в суд. Он также содержит пункт о нераспространении негативной информации о компании.
Я ответил Троцкому, что хотел бы взять эти бумаги домой, просмотреть их и, может быть, с кем-нибудь проконсультироваться на этот счет.
– Конечно, – сказал он. – Забирай.
Он задал мне несколько вопросов о подкасте, на чем мы на тот момент остановились. Кое-что мне надо было подглядеть, так что я открыл свой ноутбук и начал искать нужную папку – но он остановил меня.
– Я не могу разрешить тебе это, – заявил он.
Троцкий забрал мой ноутбук. Он также забрал мой браслет с пропуском. Я потерял дар речи и не сразу смог в это поверить. Ведь я за шесть недель предупредил этих ребят о своем уходе, в надежде уйти без эксцессов, но в ответ на мою вежливость они меня увольняют в такой форме.
Перед тем как покинуть комнату, Троцкий пожелал мне что-то сказать.
– Я твой друг, – начал он. – И всегда им был. Я знаю, сейчас ты думаешь, что это не так. Ты думаешь, я на тебя зуб точил. Но на самом деле я всегда был и по-прежнему буду на твоей стороне.
Он также дал мне один совет. Троцкий сообщил, что на двух своих прошлых работах конфликтовал с руководством. Он увольнялся, затаив обиду. Но в обоих случаях, немного успокоившись, пытался загладить свою вину перед ними. Первый его босс отказался общаться. Другой встретился с ним за кофе, и Троцкий полагает, что недоразумение было улажено.
– Неважно, насколько ты зол сейчас, тебе следует спустя какое-то время попробовать все исправить, – внушал он. – Если кто-нибудь скажет «нет», тогда ладно, но по крайней мере ты пытался. Ты показал себя с лучшей стороны.
Не знаю, перед кем я должен, по его мнению, извиняться. Он говорил, что, например, перед Спиннер. Я должен пригласить ее на кофе и попробовать восстановить с ней отношения. Я думаю, он также говорил и о наших с ним отношениях. Его мысль заключалась в том, чтобы я пошел домой, остыл, а затем, успокоившись, вышел с ним на контакт и извинился.
Это безумие. Парень, сидящий напротив, только что провел три месяца, донимая и оскорбляя меня, а теперь протягивает мне бумаги, закрывающие через неделю мою медицинскую страховку, и называет себя моим другом? Он хочет, чтобы я постарался быть с ним добр в будущем? Я искренне не знал, что на это ответить.
– Так, и что теперь? Я должен сходить к кому-нибудь из HR? – спросил я. – Они написали мне письмо о том, что кто-то собирался назначить мне выходное собеседование.
– Ты хочешь пойти к HR?
– А разве этого делать не следует?
Троцкий сообщил, что этот наш разговор вполне может сойти за беседу при увольнении. Он сказал, что просил HR позволить ему самому отдать мне все документы и все объяснить, так как мы друзья.
– Но если ты хочешь поговорить и с HR тоже, мы можем это устроить, – добавил он.
На секунду я задумался об этом, а потом понял, что если нет нужды идти в отдел кадров, то я смогу пойти прямо домой.
Мы вернулись к нашим столам. Я взял свои пальто и рюкзак. Троцкий забрал мой ноутбук себе на стол.
Было утро пятницы, но в офисе рядом со мной находилось не так уж много людей. Интересно, а не специально ли их всех выгнали из этой комнаты? Это то, что в HubSpot принято делать при увольнении сотрудников, вероятно, для того, чтобы они могли избежать позора. Так поступили с Пэйдж, когда уволили ее в бесстрашную пятницу.
Идя к выходу, я прохожу мимо Трейси, вице-президента бренда и шумихи, девушки, которая предположительно отказалась дать мне характеристику для аттестации. Она одарила меня ослепительной улыбкой и пожелала всего наилучшего.
Троцкий вышел со мной в вестибюль, и мы вместе поехали на лифте на первый этаж. Мы пожали руки, и я сказал:
– Спасибо за все.
Я направился в сторону мужского туалета. Троцкий все еще торчал позади.
– Что еще? – обернулся я. А затем меня осенило. – Хочешь убедиться, что я покинул здание? Будешь ждать меня, пока я не вернусь из туалета?
На самом деле, именно это он и должен был сделать. Кажется, я его смутил. Он буркнул «нет»; я могу посетить туалет без надзора. Это была моя последняя встреча с Троцким.
Я не подписал бумаги о нераспространении негативных сведений и неразглашении. Но мне удалось выбить более приемлемые условия расторжения трудового договора. Компания согласилась платить мне до конца года и на тот же срок продлить мою медицинскую страховку. Халлиган и Дхармеш прислали мне милые сообщения, где они благодарили за оказанные мной услуги. Череп не прислал ничего.
