Феникс сидит с непроницаемым выражением лица, но в его взгляде бушуют подавленные чувства.
– Она ждала его здесь, – повторяет Стефано. – И тебе не показалось странным это предложение?
– Конечно, но у меня не было возможности выяснить, что она имеет в виду. Я не смогла спросить ее об этом. Все произошло так быстро, и с тех пор мы с ней никогда не оставались наедине. Честно говоря, Люцифер глаз с нее не спускает.
– Стар не из тех, кто легко доверяется чужакам. Почему именно он? – бросает Феникс вопрос в тишину.
– Я думаю, сестра всегда знала, что она его невеста, – осторожно объясняю я. Меня не удивит, если Феникс вскочит с места и убежит прочь. Но он остается сидеть. Стефано и Маттео выглядят совсем не удивленными, а значит, Феникс рассказал им о невесте.
– Мне всегда казалось, что она что-то скрывает от меня, – говорит Феникс спустя какое-то время. – Что-то важное.
– А ты когда-нибудь спрашивал ее об этом? Вероятно, тебе бы она с радостью доверилась, – говорю я.
– Один-единственный раз. Но это было много лет назад, и Стар только улыбнулась. Мне показалось, что у нее есть право на тайны.
Почему я никогда не замечала этого? Все особенности ее поведения я объясняла ее болезнью.
– Ты должен был настоять на ответе. Тогда бы мы знали больше сейчас.
– Ты и так достаточно долго распоряжалась ее жизнью, – резко говорит он. – Я хотел, чтобы она любила меня, Мун. Я не хотел ею обладать.
Мои щеки пылают. Все это время я была неправа насчет Феникса. Ему стоило бы меня ненавидеть, потому что я часто была с ним груба.
– Мы можем освободить девушек лишь в том случае, если ангелы доставят их в Венецию, – прерывает нас Стефано. – Насколько такое возможно?
– Почти невозможно, – признаю я. Надо будет позже извиниться перед Фениксом.
Тем временем Стефано уже скрутил четыре сигареты и протягивает каждому по одной. Я отмахиваюсь, когда вдруг слышу стук в дверь. Только я хотела рассказать им о своих теориях! Теперь мне придется подождать.
– Это Сэм и Наама, – объясняю я им троим. – Может быть, еще и Лилит. Вы останетесь?
– Они прилипли к тебе как банный лист, – укоризненно говорит Стефано. – Им что здесь, медом намазано?
– Они мои друзья. Думаю, ты еще вчера это понял.
– Я думал, что это шутка. – Он поднимает одну бровь. – Тебе нужно быть осторожнее в выборе друзей.
– Будьте с ними вежливы, хорошо? Особенно с Наамой. Она все еще скорбит по Алессио.
– Они возьмут себя в руки, – обещает Феникс, когда я направляюсь к двери.
Лилит бросается мне на шею.
– Правдивы ли слухи? Ты действительно была вчера на празднике в первом небесном дворе? Хорошо ли они с тобой обращались?
– Да, я была там, как и все остальные ключи.
Она отстраняется от меня.
– Но Люцифера они не пригласили – девушки пришли вдвоем. У Люцифера военный совет?
– Это я заметила. Но у него и нет ключа при дворе. С чего он должен был там быть?
Лилит окидывает меня укоризненным взглядом.
– Они специально так сделали. Архангелы что-то замышляют.
– Это точно, – говорю я. Мне надо поговорить об этом с Люцифером.
– Ты что-то слышала? – вмешивается Наама. Нахмурив лоб, она смотрит на парней, сидящих за столом, но ничего не говорит.
– Говорили ли они о своих планах? Ты должна обо всем нам рассказать. – Сегодня она вооружена до зубов.
– Я не шпион Люцифера, – отвечаю я. – Это его борьба. У меня есть моя собственная. Я сама решу, что ему рассказывать.
– Ты не знаешь, каково было на войне, – говорит Лилит, и впервые за все время я вижу, как она злится. Маттео встает со стула, чтобы Лилит могла присесть, но та качает головой. Стефано и не пошевелился, и Наама прислоняется к кухонному шкафу.
– Я закрывала веки детей, которых убили архангелы, – говорит Лилит. – Я держала Лею на руках, когда та умирала. Тогда Рафаэль отправил Люцифера в заключение, а другие архангелы заперли Сэма и моих друзей. Когда никого не осталось, Габриэль предложил мне стать рабыней Адама. Я была так зла, что схватила его за крылья и потребовала отправить меня отбывать наказание вместе с Сэмом. Я ни дня об этом не жалела. Ни одного раза за десять тысяч лет.
Лилит выглядит устрашающе, и я понимаю, почему в истории ее описывают как демона. Костер, на который ее отправил Адам, что-то с ней сделал. Когда Лилит действительно злится, она, судя по всему, может насылать руками пламя.
– Я не была там, но я видела это в своих видениях, – тихо признаюсь я. – Знаю, что ты умеешь управлять огнем. – Я глажу ее по руке.
Я вижу секундную панику в ее глазах.
– Это дар, от которого я бы с радостью избавилась. Тогда я была слишком трусливой, чтобы применять эту способность в битве. Я боялась, что архангелы могут что-нибудь со мной сделать, если узнают об этом. Я ни о чем не сожалела больше, чем об этом решении. Не сказать, что я могла бы что-то этим изменить, но стоило хотя бы попробовать. Я просто стояла там и смотрела, как они убивают всех, кто мне дорог.
– Так что лучше тебе слезть со своей высокой колокольни! – кричит на меня Наама, когда Лилит умолкает. – Люцифер пытается сделать все возможное, чтобы избежать Третьей небесной войны. – Она шагает по кухне, окидывает юношей мрачным взглядом и берет яблоко.
Стефано хмурит лоб, но не прерывает ее тираду.
– Ему нельзя показывать свои слабости и нельзя позволять им себя провоцировать. Но это просто оскорбительно! Судя по всему, они очень в себе уверены. – Наама не говорит этого вслух, но я понимаю, что она считает меня отчасти виноватой в произошедшем. Если бы я осталась при дворе Люцифера, они бы не смогли так просто исключить его из своего общества.
– Я не буду извиняться за свое решение. У меня было полное право перейти в другой двор. И, очевидно, я все равно не смогу от вас избавиться.
– Люцифер должен доказать своим братьям, что преследует те же цели, что и они, – продолжает Наама, словно и не слышала моих слов. – Он не может вступить в открытую конфронтацию с братьями. Не думаю, что ты хочешь этой войны. Мы все в ней погибнем.
Я громко смеюсь.
– А так погибнут только люди. Но не велика потеря, не так ли?
Почему Люцифер не обсуждал со мной эти вопросы? Я бы с радостью полезла в катакомбы к нему и заставила бы его, наконец, рассказать мне всю правду. Все, что он знает, что планирует и чего боится. Ждал ли он меня в своем кабинете? С трудом могу себе такое представить. Люцифер наверняка сдался через пару дней.
– Ты такая самодовольная, Мун. Ты думаешь, одной тебе тяжело? Мы все кого-то потеряли. И сейчас, и тогда. А ты точно выживешь.
