– Давай быстрее! – кричат девушки. Натали наклоняется над краем как можно ниже и протягивает мне здоровую руку. Эрика исчезла. – Мы тебя вытащим.
Я соскальзываю вниз и снова начинаю подниматься. Держу пари, я опять заполучила безраздельное внимание ангелов, но у меня нет времени смотреть на них.
– Просто продолжай. – Голос Натали успокаивает меня. Я игнорирую воду и чудовище позади себя. Я совершаю еще две попытки, а затем вода поднимает меня вверх. Я хватаю Натали за руку, но меня уносит волной. У моих ног что-то движется, обвивает мои ноги и тянет вниз. Натали не сможет долго меня удерживать. У нее нет столько сил. Почему чудовище просто не схватит меня и не утащит с собой?
Я вижу над краем ямы другое лицо: Фели. Она хватает меня, и я почти пинаю Левиафана. На мгновение хватка на моей руке ослабевает.
– Ты можешь отпустить ее, – говорит Фели Натали, которая откатывается в сторону. Появляется Эрика. Очевидно, она держала Натали, чтобы та не упала в яму. Объединенными усилиями они вытаскивают меня из ямы, пока я продолжаю толкать тело змея ногами.
Я слышу крики и ликование. Судя по всему, ангелы уже давно заключили пари, выберусь я или нет. Некоторые кричат, а другие смеются над моими попытками. Я пытаюсь игнорировать их.
– Ты справишься, Мун! – слышу я Лилит и мгновением позже ее стон, когда я соскальзываю вниз, но Эрика все еще крепко держит меня.
Наконец я оказываюсь на поверхности. Вода уже доходит до края ямы. Мы ползем дальше, и Фели тащит Натали за собой. Уставшие, мы ложимся в траву друг рядом с другом. Я не могу поверить, что мы справились. От облегчения я начинаю смеяться и хватаю Эрику и Фели за руки. Солнце светит над нами: ранеными, испачканными в крови и абсолютно измотанными. Но мы живы. И потом мы смеемся вчетвером.
– Ты сумасшедшая, – говорит Фели во время передышки. – Просто сумасшедшая.
Я ничего не могу на это ответить, но не жалею о содеянном.
На наши лица падает тень. Воздух наполняется звуками трепета крыльев, и я чувствую, как ко мне подкрадывается страх. Что с нами сделает Габриэль? Ангелы собрались вокруг нас. Нам надо бы встать, но я остаюсь лежать. Люцифер с беспокойством смотрит на меня, и я знаю, что он проверяет мое тело на наличие ран. Я едва заметно качаю головой, хотя мое плечо горит пламенем, и игнорирую Сариэль, прислонившуюся к нему. Мне плевать, что и кому она пытается доказать. Я вижу во взгляде Люцифера облегчение.
– Ты поплатишься за это, Мун де Анджелис! – рычит Габриэль.
Я все-таки встаю на ноги.
– Только девушки ни в чем не виноваты. Это было мое решение. Я не могла поступить иначе, я ведь ключ жертвенности.
Он щурится, как будто не уверен, смеюсь я над ним или нет.
– Уведите их отсюда, – говорит он потом. – Всех.
– А что с ними делать? – спрашивает Рафаэль, зло улыбаясь и кивая головой в сторону пяти человек, которые все еще стоят на краю пропасти.
– Убейте их, – приказывает Габриэль. – Они нам больше не нужны.
– Ты не можешь так поступить! – выкрикиваю я. – Они ни в чем не виноваты, а девушки участвовали в испытании! Это против твоих же правил!
– Ты, – тихо говорит он. – Ты первая нарушила правила. – Он отходит в сторону, чтобы я могла видеть этих людей. Габриэль кивает, и ангелы-воины, стоящие позади нас, вонзают мечи в их спины. Люди беззвучно падают на землю. Но, может быть, их крики были просто плохо слышны из-за плача девушек, стоящих рядом со мной.
Я не могу поверить в то, что он сделал это. Ненависть охватывает меня, и я устремляюсь вперед. В этот момент Кассиэль хватает меня. Я рычу и вырываюсь, но он не отпускает меня, а только отталкивается от земли. Я кричу от злости, а затем обмякаю в его руках. Чувство триумфа, которое я ощущала до этого, растворилось. Он не убил бы людей, если не хотел бы указать мне мое место. Я виновата в их смерти, но совсем ничего о них не знаю. Будут ли сегодня ночью плакать их жены, дети, любимые или родители?
Мы останавливаемся в небесном дворе ненадолго, прежде чем Кассиэль летит со мной дальше в направлении Венеции. Все это время ангел не произносит ни слова. Только когда мы приземляемся на пиацетте, я говорю ему:
– Извини за меч.
Мой голос доносится до меня, словно из тумана.
Кассиэль убирает волосы с моего лба:
– Я рад, что он у тебя был.
– Можно мне сегодня ночью остаться в библиотеке? – прошу его я. Он наверняка шокирован произошедшим не меньше моего. По нему видно.
Кассиэль не отвечает, а только доводит меня до двери, а затем до дома. Я сажусь на стул на кухне и краем глаза замечаю, как он приносит воду из цистерны и разогревает ее.
– Пообещай мне, что отмоешься от крови, – говорит он. – Завтра утром я тебя заберу.
Он поворачивается и уходит.
Я почти удивлена тому, что Кассиэль оставил меня одну. Удивлена и рада. Я виновата в смерти пяти человек. Я никогда себе этого прощу. Там был мальчик, не старше Тициана. И еще женщина. Возможно, у нее уже есть дети, которым теперь придется жить без матери. Из-за меня.
Я сажусь на стул. На самом деле я хотела встать, помыться и пойти спать. Но я так бесконечно устала. Я не могу двигаться. В моей голове мелькают воспоминания, воспоминания о сегодняшнем дне. Я затыкаю уши, потому что все еще слышу крики девушек. Я вижу улыбку Сариэль, как она обнимает Люцифера. Я вижу кровь. Так много крови. Я снова закрываю глаза и съеживаюсь на стуле. Теперь я вижу Тициана в горящем погребальном костре, слышу, как он выкрикивает мое имя. Боль пронзает мой живот. Как я смогу жить с этим?
По комнате проносится поток воздуха, дощечки старого паркета поскрипывают. Кассиэль все-таки вернулся?
– Мун. Посмотри на меня.
Кто-то берет меня за руку, которая лежала на животе. Я, задыхаясь, открываю глаза.
Люцифер стоит передо мной на коленях и берет мое лицо в свои ладони.
– Что ты тут делаешь? – шепчу я.
– Кассиэль ко мне прилетел и сказал, что ты здесь. Одна. Я пришел через катакомбы. Если ты пойдешь туда еще хоть раз, мне придется запереть тебя где-нибудь, где ты не сможешь подвергнуть себя опасности. Желательно в моей спальне.
– Она уже занята Стар. – Мои губы пересохли, а глаза жжет. Но я не могу плакать. – Почему ты не с ней?
– Потому что я не могу оставить тебя одну сейчас.
Он никогда не отвечает на мои вопросы. Люцифер поднимает меня на руки и несет в ванную комнату. Я опускаю голову ему на плечо. Когда мы оказываемся в ванной, Люцифер расстегивает мою рубашку. Я не мешаю ему. Одежда падает на пол, после этого он снимает с меня сапоги и брюки. Ангел осторожно стягивает с меня белье: даже оно все в крови. Я должна сказать хоть что-то, выгнать его, но я этого не делаю. Мне даже плевать на то, что он видит меня такой беспомощной и слабой.
