– Я туда не пойду. – Я не хочу смотреть на место, где Стар и Люцифер будут жить, когда я умру.
– Ты должна, – убедительно говорит Кассиэль. – У тебя нет выбора. Это приказ.
– Выбор есть всегда, – упрямо отвечаю я. – Я могу заболеть. Тебе придется меня отмазать.
– Люцифер предсказал, что ты откажешься идти туда. Я должен тебе сообщить, что если ты не пойдешь добровольно, за тобой прилетит он сам. Поэтому выбирай, со мной ты туда полетишь или с ним.
Я сердито щурюсь. Понятия не имею, чего он этим добивается. Может быть, это очередная бессмысленная демонстрация его власти.
– Хорошо, – говорю я. – Если надо, я туда пойду.
Мне больше ничего и не остается. Я должна была понять, что Люцифер не оставит меня в покое. У меня в животе возникает неприятное чувство. Неужели он теперь еще больше на меня злится? Я попыталась предать его, но пока что он меня так и не наказал. Что ждет меня на этом балу? Он не может убить меня, но может сделать еще больнее, чем уже сделал, и он это знает.
Кассиэль робко улыбается.
– Михаэль заказал для тебя платья.
Я закатываю глаза. Наверняка это даже платьями назвать будет сложно.
– Если в воскресенье пройдет последнее испытание, на котором будет объявлен девятнадцатый ключ, как долго времени останется до церемонии Открытия? – задаю я, на мой взгляд, вполне обоснованный вопрос, но Кассиэль колеблется, прежде чем ответить.
– Архангелы запланировали его через неделю после испытания. Они не хотят ждать дольше.
Одна неделя, испуганно думаю я. Теперь я могу по пальцам двух рук пересчитать, сколько дней осталось до конца света. У нас было почти восемь лет, чтобы остановить это, но мы не справились. Ко мне подкрадывается паника.
– Церемония должна быть особенно помпезной, – продолжает рассказывать Кассиэль, очевидно, заметивший мой страх. – Правда, мы не знаем, выживет ли хоть одна из девушек на испытании. Ты вмешалась, и результат неоднозначный. Натали еще не выздоровела, а Эрика после прошлого испытания больше не говорит.
– Тогда ангелам стоит объявить результаты недействительными и отправить их обеих домой.
Нам нужно время. Намного больше времени. Ангелы не доставят девушек в Венецию. Наш план был глупым. Мы просто потратили время впустую. Но что нам еще было делать?
– И найти еще семь девушек, чтобы провести еще три испытания? – спрашивает Фели с паникой в голосе. – Они не станут этого делать, пока есть надежда, что хоть одна из них справится.
Дрожащими пальцами я засовываю в рот дольку апельсина и концентрируюсь на пережевывании еды. Кассиэль и Фели молча смотрят на меня. Я агнец и точно умру в этот день. На секунду я хочу, чтобы хоть кто-то помог мне нести это бремя, чтобы я могла положиться хоть на кого-то. Но уже несколько недель назад я выяснила, что произойдет, если такой человек будет. Я просто в нем разочаруюсь. Есть люди, которых надо защищать, и те, которые защищают других, как сказала мне мать. Почему нет чего-то среднего? Я пытаюсь направить свою злость на раздумья о Люцифере, но я уже смирилась.
– Как ты думаешь, разрешит ли мне Михаэль попрощаться со Стар, когда с последним ключом все будет решено? – спрашиваю я у Кассиэля. На самом деле это бессмысленная просьба. В день Апокалипсиса и последующие дни умрут миллионы людей. Мария и ее семья, Пьетро и женщины, работающие в его больнице, Тициан и Кьяра, равно как и ее родители. Мы умрем все вместе. Архангелы никого не возьмут с собой в рай, а сто сорок четыре тысячи человек, которые оставит себе Люцифер, давно определены.
– Я попрошу его об этом, – обещает Кассиэль.
Вечер пятницы безжалостно подбирается все ближе. Нас с Фели относят в четвертый небесный двор. Даниэль, одна из ключей Михаэля, знакомит нас с другими двумя ключами, живущими на небесах. С ними я еще не разговаривала. Одну из них зовут Миа, и она ключ славы, а другую – Джаэль – ключ веры.
Всех нас отводят в ванную комнату, и я опускаюсь в пахнущую фиалками ванну. После этого нас мажут кремом, бреют и делают нам макияж. Я с облегчением выясняю, что платья просто потрясающе красивые и не такие провокационные, как те, что мне приходилось носить до этого.
В конце процедур я так устаю, что с радостью бы поспала, но Кассиэль забирает нас, чтобы доставить в пятый небесный двор. Вместе с сотнями других празднично одетых ангелов мы прогулочным шагом идем по мостам и улицам, соединяющим небесные дворы. Под нами парят белые облака, и кажется, будто они тут же подхватят нас, если мы упадем.
Перед входом во Дворец выстроилась длинная очередь из ожидающих ангелов. Она проходит через огромный сад, в котором стоят цветущие деревья. Клумбы с цветами, которых я еще никогда не видела. Со всех сторон доносится возбужденный шепот гостей, и не раз меня ударяет чье-то крыло. После четвертого удара я размышляю над тем, чтобы вырвать перо из крыла ангела, чтобы все они обходились с нами осторожнее. Словно прочитав мои мысли, Кассиэль озорно улыбается и качает головой.
Мы медленно продвигаемся вперед: судя по всему, каждый гость пожимает руку Люциферу. Я опустила голову, когда мы поднялись по ступенькам. Кассиэль идет впереди нас с Фели, и я надеюсь, что он сможет незаметно провести меня мимо Люцифера. Но в то же мгновение я чувствую взгляд архангела на себе.
– Добрый вечер, Мун, – звучит его бархатно-мягкий голос, который я научилась сначала любить, а затем бояться его. – Я очень рад, что ты пришла.
Я сопротивляюсь желанию посмотреть на него. Во мне моментально вспыхивают гнев и ненависть. Как он смеет говорить такое после того количества боли, что он мне причинил? Как он вообще смеет говорить со мной? Кассиэль успокаивающе кладет руку на мое предплечье.
– Мы благодарим тебя за приглашение, Люцифер, – отвечает он вместо меня.
Какая-то невидимая сила вклинивается между кожей моего предплечья и ладонью Кассиэля. Я чувствую, как она отталкивает от меня его руку. Кассиэль испуганно хрипит. Это та же самая магия, которая не позволила Габриэлю избить меня во время моего первого визита на небеса. Тогда я была благодарна, а сейчас я и не знаю, что это значит.
Я поднимаю голову, потому что глупо избегать его взгляда. Глупо и трусливо. Люцифер стоит прямо передо мной, высокий и красивый. Его волосы блестят на солнце, словно обсидиан, а глаза слишком внимательно разглядывают меня из-под густых ресниц. Я глотаю ртом воздух. Он выглядит как принц из чертовой книги сказок. Все в нем излучает невообразимую власть. Сегодня мне кажется смешным, что я думала, что я что-то для него значу. Его черная рубашка и узкие темные брюки обхватывают его стройное, но мускулистое тело. На самом деле, у меня не было ни единого шанса устоять перед ним после того, как он избрал меня своей жертвой. Я читала про это. «Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония»
[28], – написано в Библии. Совершенство и беззаконие, то есть грех – слишком взрывная смесь.
