– Все закончилось, Мун. Мы справились. – Она смеется и плачет одновременно. – Ты сделала это. – Она гладит меня по щеке. На ее запястьях не видно ни единой раны. Кожа такая же идеальная, как и всегда. – Ты была такой смелой и спасла всех нас.
О чем она говорит? И почему она говорит о спасении? Я совершенно ошеломлена. Это что, рай? Врата все-таки открылись? Мы часть тех самых ста сорока четырех тысяч божьих слуг?
Феникс стоит позади Стар. Его рука собственнически лежит на ее плече, словно он никогда больше ее не отпустит. Он смущенно смахивает слезы со своих щек. Стефано, Лука и Маттео стоят вокруг них с мечами наперевес.
Я все еще лежу на песке арены. Я не умерла, не в раю и не в каком-нибудь другом мирном месте. Напротив, вокруг меня происходит какой-то ад. Почти все люди и ангелы смешались в беспорядке. Только этот небольшой пятачок вокруг алтаря похож на островок безопасности. Не стоит ли нам убежать отсюда? Или это бессмысленно?
– Встань и осмотрись, – требует Стар. – Происходит именно то, что описывал Люцифер.
Лично мне он ничего не описывал. Я все еще ничего не могу сказать. Не забрала ли Стар мой голос? Может, я теперь немая? Вдруг это мое небольшое наказание за то, что я знаю истинные имена ангелов? Я пытаюсь вспомнить хоть какие-то слова. Я облизываю свои пересохшие губы. Почему я просто не сказала им, чтобы они все пошли к черту? Но нет, я болтала какой-то загадочный бред, который и сама теперь не понимаю.
Я поднимаюсь на ноги. Откуда-то раздаются фанфары. Феникс обнимает Стар, но она продолжает держать меня за руку. Впервые за всю мою жизнь она – сильнее из нас обеих, и я рада, что она поддерживает меня. Я удивленно рассматриваю наши переплетенные пальцы. Каким невероятным бы ни казался мне этот факт пару часов назад, но мы обе живы.
– Посмотри вверх, – снова требует она.
И я делаю это. Над нами происходит что-то очень впечатляющее: я вижу четверых всадников. Белый натянул свой лук, красный вытащил меч. Теперь я вижу весы, балансирующие рядом с мантией черного всадника. Всадник на бледном коне размахивает своим топором. Они стоят с четырех разных сторон света, как и предсказывалось. Темнота растворилась. На небе сияет яркое солнце. Я почти никогда не видела искрящиеся и великолепные небесные дворы так четко, как сегодня. Тициан прорывается к нам, и Феникс притягивает его к себе. Мой брат пытается делать вид, что он ни капли не впечатлен, но терпит поражение. Его сияющие глаза говорят совсем иное.
Люди никуда не сбегают: они стоят на своих местах и смотрят в небо. Царит тишина. Сейчас на нас упадет огонь, смешанный с кровью, который сожжет землю.
– Нам нужно бежать отсюда прочь, – шепчу я Стар. – Мы должны спрятаться в катакомбах.
Она улыбается и качает головой.
– Можешь довериться ему, Мун, – говорит она. – Он всегда хотел для нас только лучшего.
– Люцифер? – недоверчиво спрашиваю я.
– Если не веришь ему, тогда поверь мне. С нами ничего не случится.
Я смотрю на Феникса. Он так быстро ее простил или просто рад тому, что она жива?
– Если то, что написано в Откровении Иоанна, правда, то на нас сейчас прольются семь чаш гнева, – прошипела я. – Я бы предпочла сейчас быть в другом месте.
Но никто из троих не сдвинулся с места.
Я смотрю на ложи ангелов. Они тоже стоят смирно и, словно зачарованные, смотрят в небо. На лице Рафаэля появляется самодовольная улыбка. Габриэль выпрямляется и встает в полный рост.
– Блаженны мертвые, умирающие в Господе!
[33] – раскатывается по арене ненавистный мне голос, и я сглатываю.
С этими словами ангел из пророчества объявлял Страшный суд. Они уже убили Люцифера? В Откровении архангелы одолели дракона, а вместе с ним и все зло. После этого не должно было больше существовать ни смерти, ни горя. Агнец стоял бы у трона Господнего. У трона, на который Люцифер хотел взойти, если станет управлять своей частью мира. И в чем тогда был смысл того, что я произносила истинные имена архангелов?
Я слышу звук тромбона и вздрагиваю. Теперь Венеция будет окончательно уничтожена: реки и моря высохнут, а сами мы сгорим. Если бы я могла, я бы начала молиться. Я слышу какой-то недобрый грохот, а на небе появляются огромные цепи. Они блестят в свете солнца так, словно сделаны из стекла. Я не вижу, где концы этих цепей, но, должно быть, они берут свое начало где-то на краю света, если он вообще существует. Они натянуты и обхватывают небесные дворы. Одна цепь вдруг обвязывает двор Михаэля, другая – двор Габриэля, третья – двор Рафаэля, а четвертая – двор Люцифера. Остальные небесные дворы оказываются крепко связаны между этими четырьмя дворами. Но в Откровении не было написано ничего об этих цепях.
Звук тромбона звучит во второй раз, и, словно ожидавшие этого знака кони с всадниками бегут по небу. Они несутся к цепям. Всадник на огненно-красном коне поднял свой меч, а всадник на бледном – топор. Тот, кто сидит на белой лошади, натянул свой лук, а черный всадник достал из-под своей накидки ятаган. На виду у изумленной толпы они своим оружием разрубают звенья цепи. Люди кричат, когда всадники стучат по цепям, но затем снова разворачиваются.
Когда толпа умолкает, в ложах ангелов начинается суета. Первые ангелы взмывают ввысь. Габриэль выкрикивает приказы, и его ангелы направляют свои луки на всадников. Стрелы свистят в воздухе, но не долетают до коней, а только падают на землю. Фануэль и Уриэль со своими подданными поднимаются в небо. Сразу за ними улетает Натанаэль. Рафаэль визжит что-то им вслед. Кони снова разгоняются, и всадники наносят второй удар. Уже треснувшие звенья окончательно ломаются. С оглушительным звоном четыре цепи рушатся на землю. Гремит гром, и земля трясется. Я падаю на колени и поднимаю руку вверх, защищая голову. Все люди кричат и несутся к выходам. Но даже у себя дома они не будут в безопасности, когда город обвалится, а вода высохнет. Мы стоим на коленях в песке арены, но Стар даже не пытается уйти. Она держит меня за руку, и я слышу новые вибрации, исходящие от земли. Мощная молния сотрясает небо, и я в третий раз слышу звук тромбонов. Он такой громкий, что мне приходится прикрыть уши руками.
Я смотрю вверх и не могу поверить в то, что там происходит. Семь небесных дворов, на которых болтаются остатки цепи, поднимаются все выше и выше. Целые полчища ангелов, которые планировали наблюдать за концом света и открытием врат рая, летят вслед за дворцами в надежде догнать их, прежде чем они исчезнут. Это я им приказала!
Стар тянет меня за руку, чтобы помочь подняться. На ее лице такое облегчение и такая искренняя улыбка, что я даже взгляда от нее отвести не могу. Но тут над нами возвышается чья-то тень: Габриэль с искаженным от гнева лицом идет в нашу сторону. Люди отшатываются назад при виде него.
– Вы вдвоем! – шипит он. – Это все из-за вас!
Феникс пытается оттащить нас назад, но он безоружен, как и я.
