Иной вариант предложил в середине XIX в. М. И. Богданович, утверждавший, будто редут был возведен как передовой пункт «с целью разъяснить намерения французского главнокомандующего», что якобы блестящим образом и удалось сделать
[1416]. Версия Богдановича нашла много сторонников в советское время. Особенно интересной и, казалось бы, доказательной была статья Л. П. Богданова, вышедшая в 1962 г.
[1417], давшая Б. С. Абалихину и В. А. Дунаевскому основание заявить, будто мысль о том, что Шевардинский редут был сооружен как передовое укрепление, вполне доказана
[1418].
Что же касается вопроса о целях Наполеона, атаковавшего Шевардинский редут, то они, как ни странно, отечественную историографию совершенно не интересовали. Французские же участники сражения, как правило, высказывали мнение о том, что Шевардинский редут представлял собой большое передовое укрепление, мешавшее рассмотреть основные русские позиции и развернуть французскую армию
[1419]. Несколько дальше пошли Шамбрэ и Пеле, которые, ознакомившись с доступными им русскими материалами (в основном с книгой Бутурлина), полагали редут левым флангом русской армии
[1420]. Пеле, как известно, считал, что Наполеон, вследствие дурных карт
[1421], просто не понял «странного расположения» Кутузова, развернувшегося левым флангом к фронту противника, и потому решил, что войска А. И. Горчакова поставлены впереди русской армии для поддержки авангарда Коновницына. Если бы Наполеон имел возможность понять истинную цель Шевардинского редута (как опоры левого фланга), то он не стал бы атаковать 5-го, дав русским тем самым остаться на прежних позициях, и обрушился бы 6-го или даже 7-го, и полностью разгромил русских.
Рано утром, в 5 или в 6 часов, 5 сентября большая часть главных сил Великой армии двинулась вперед. Гвардия и Главная квартира выступили позже, в 9 – половине 10-го
[1422]. Было холодно, но ясно. К 10 часам утра подул холодный ветер, который не прекращался уже весь день
[1423]. Авангард Мюрата, состоявший из 1-го и 2-го кавалерийских корпусов (исключая 2-ю легкую кавалерийскую дивизию Пажоля), 5-й пехотной дивизии Компана и легкой кавалерии 1-го и 3-го армейских корпусов, двинулся на части русского арьергарда генерал-лейтенанта П. П. Коновницына. Бой на главном направлении – вдоль Новой Смоленской дороги – оказался не слишком ожесточенным. Судя по документам, утренний бой вели, главным образом, два сводных батальона вольтижеров 5-й пехотной дивизии под командованием полкового адъютанта 25-го линейного полка Дюшена. По приказу Компана четыре роты вольтижеров вытеснили русских егерей из леса, находившегося чуть южнее Московской дороги, а потом две роты 1-го батальона и 2-й батальон сводных вольтижеров, построившись в развернутую линию и предшествуемые линией стрелков, атаковали д. Акиншино, занятую противником. Русские войска оставили ее без боя
[1424].
Позднее, в полдень либо вскоре после полудня, произошло серьезное кавалерийское дело к северу от Новой Смоленской дороги, возможно, где-то в районе д. Валуево. 11-й гусарский из дивизии Вельварта 3-го армейского корпуса, прикомандированный к авангарду Мюрата, состоявший почти исключительно из голландцев, был атакован русской кавалерией, по одной версии – казаками, по другой, что более вероятно, – русскими драгунами. Хотя русская кавалерия после этого продолжила свой отход, но потери 11-го гусарского оказались очень значительными. «…На поле боя, – писал начальник артиллерии 3-го кавалерийского корпуса Гриуа, – осталось много мертвых лошадей и людей, одетых в белые ментики 11-го гусарского»
[1425].
Несмотря на попытки сдержать неприятеля, войска Коновницына вначале оставили позицию у Колоцкого, а затем и другую позицию, сразу за ним, и продолжили отход к расположению главных сил. Основная причина этого отступления заключалась в том, что с обеих сторон, особенно с севера, им все время угрожали обходным движением Понятовский и Богарне. Войск Сиверса, призванных сдерживать Понятовского, и войск Крейца, противодействовавших Богарне, было недостаточно.
Пока части Понятовского двигались по Старой Смоленской дороге на Ельню, войска Богарне, отбрасывая русскую кавалерию
[1426], в полдень «вышли на колонны русских», расположившихся «на обширной равнине». Справа от себя они видели Колоцкий монастырь; «разноцветные крыши, которые его покрывали, отражали солнечные лучи… и являли чудный контраст той мрачной и разоренной стороне, которую представляла окружающая местность»
[1427]. Мюрат, двигаясь следом за войсками Коновницына, в начале 2-го пополудни вышел на рубеж д. Головино и увидел главные позиции русской армии, расположившейся на уровне с. Бородино. Справа от дороги и выдвинутый значительно вперед находился русский редут. Одновременно французы были замечены с основных русских позиций
[1428].
