Шевардинский редут начал возводиться на холме юго-восточнее д. Шевардино вечером 4 сентября. К полудню 5-го это пятиугольное полевое укрепление еще не было закончено. Грунт оказался твердым, и ров выкопали неглубоким, контрэскарпы также были небольшими. Бруствер пришлось насыпать, используя пахотную землю, собранную вокруг редута. Палисады сделаны не были. Единственную значительную трудность для штурмующих, как полагал Шамбрэ, создавали крутые склоны холма, на котором возвышался редут
[1429].
Расположение русских войск в районе Шевардина было следующим. На самом редуте и рядом с ним размещалось двенадцать орудий 12-й батарейной роты под командованием полковника Винспера (большая часть орудий находилась вне самого редута). За Шевардинским редутом стояла в батальонных колоннах 27-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского: Одесский и Симбирский пехотные полки – в первой линии, Виленский и Тарнопольский – во второй. 6, 41 и 49-й егерские полки под общим командованием полковника Глебова 1-го расположились в д. Доронино, в лесу южнее этой деревни и по восточным скатам Доронинского оврага. Егерский отряд полковника Гогеля 1-го, включавший 50, 5 и 42-й егерские полки, примкнул к позициям отряда Глебова так, что занял целиком Доронинский лес и кустарники южнее его вплоть до самой дороги в с. Ельня, имея на своем левом фланге 5-й полк. Севернее д. Шевардино стали Харьковский и Черниговский драгунские полки. Новороссийский и Киевский драгунские – позади д. Доронино, поддерживая егерей в Доронине и роще, а два эскадрона Ахтырского гусарского полка прикрывали восьмиорудийную батарею 9-й конной роты, которая находилась на возвышенности южнее редута. Кроме того, справа от редута находились шесть орудий 23-й легкой роты, двенадцать орудий 47-й легкой роты и четыре орудия 21-й легкой роты, а также четыре орудия 9-й конной роты. В тылу 27-й пехотной дивизии уступом влево стояла 2-я кирасирская дивизия генерал-майора Дуки в полковых колоннах. Значительно далее – у ручья Каменка – была расположена 2-я гренадерская дивизия под командованием генерал-майора К. Мекленбургского. 2-я сводно-гренадерская дивизия генерал-майора М. С. Воронцова, четыре батальона которой тоже приняли участие в деле, первоначально находилась у д. Семеновское
[1430]. Всего, таким образом, в Шевардинском бою с русской стороны приняло участие 36 батальонов пехоты, 38 эскадронов кавалерии и 46 орудий, что составляет (из расчета максимум 600 человек в батальоне и 140 в эскадроне) примерно 18 тыс. (без учета штата артиллерии) регулярных войск. Что касается отдельного казачьего отряда генерал-майора Карпова 2-го, действовавшего на Старой Смоленской дороге и включавшего семь Донских казачьих полков, то его участие в шевардинских событиях было незначительным.
С высоты, по которой проходила Новая Смоленская дорога, несколько впереди уровня д. Головино, командир 2-го кавалерийского корпуса генерал Л.-П. Монбрён и генерал Тест (вероятно, 57-й линейный двигался вместе с вольтижерами впереди остальных войск Компана), бегло обозрев русские позиции, немедленно сообщили об увиденном находившемуся от них на некотором расстоянии Мюрату
[1431]. Между тем французский авангард продолжал двигаться вдоль большого тракта и при выходе к д. Валуево был обстрелян из оврагов и кустарников, росших по берегам р. Колочь
[1432].
В начале третьего либо в половине третьего часа пополудни Мюрат отдал приказ батальону 57-го линейного полка двинуться к д. Доронино и к участку леса, примыкавшему к ней (Доронинской роще), и захватить их
[1433]. Батальон, переправившись через р. Колочь возле д. Фомкино, начал продвигаться к Доронино. Остальные части дивизии Компана продолжали оставаться в районе Большой дороги на уровне д. Фомкино.
Между тем Наполеон, двигаясь вслед за авангардом, где-то к полудню был в Колоцком монастыре. Он вошел в него. Там оказалось несколько монахов. Один из них много позже рассказывал: «Мы только что сели обедать, как они набежали. Он вошел, как был, в шапке, пожелал нам по-польски доброго аппетита, и – как раз против меня было пустое место, – перешагнув через скамейку, взял ложку и стал есть наши щи. Съел немного, сказал: “Добрые щи!” – и ушел…»
[1434] После этого Наполеон, без сомнения, поднялся на колокольню, откуда попытался разглядеть вдалеке русские порядки
[1435]. В тот же час в монастырском дворе императора видел Х. Флейшман, лейтенант 2-й вюртембергской конно-артиллерийской батареи, приданной 14-й легкой кавалерийской бригаде генерала Бёрмана. Император был окружен чинами штаба и, прохаживаясь, ударял хлыстом по своим сапогам. Увидев Флейшмана, он неожиданно спросил: «Кого вы ищете?» «Сир, – ответил лейтенант, – я ищу генерала Ларибуазьера, чтобы получить от него разрешение на получение артиллерийских зарядов». – «Из какой вы части?» – «Из легкой батареи генерала Бёрмана. Вчера и этим утром мы расстреляли все заряды, и я не думаю, что смогу получить боеприпасы, которые нам нужны, без записки генерала Ларибуазьера». Наполеон, повернувшись к свите, крикнул: «Генерал Ларибуазьер!» Все стали искать генерала, и, когда он появился, император сказал ему: «Дайте этому офицеру то, что ему нужно»
[1436].
Двинувшись от монастыря дальше, Наполеон был извещен Мюратом о том, что русская армия расположилась на уровне с. Бородино и что значительно впереди, южнее Московской дороги, возвышается редут, прикрытый большим количеством войск. Где-то в половине третьего Наполеон прибыл в поле видимости русского арьергарда
[1437]. Наполеон долго беседовал с маршалом Неем и пытался обозреть русские позиции, чему сильно мешал огонь горящих деревень
[1438]. Наполеон убедился в том, что перед ним, в тылу редута, раскинувшись влево и вправо, стояла вся русская армия. Наступал долгожданный час генеральной битвы. Наполеон послал Даву приказ энергично атаковать русскую позицию дивизией Компана. Мюрат, в чьем оперативном подчинении находился Компан, также получил приказ атаковать редут своей кавалерией и дивизией Компана во взаимодействии с 5-м (польским) пехотным корпусом
[1439]. Командиру 5-го корпуса Понятовскому, который двигался по Старой Смоленской дороге, приближаясь к Ельне, немедленно был отправлен приказ свернуть налево и выйти во фланг и тыл редута
[1440]. Атакуя Шевардинский редут, император вряд ли полагал, что его захватом он спугнет русскую армию, – редут он расценил тогда как передовое укрепление, которое мешало ему обозреть русские позиции и развернуть войска.
