Редут был захвачен. Если штурм самого укрепления прошел, вероятно, почти без потерь, то бой на подступах к редуту стоил многим солдатам Компана жизни. Особенно пострадал 2-й батальон 57-го полка. Командир батальона Ла Булаэр, два других офицера и 16 унтер-офицеров и солдат были убиты, 178 человек – ранены. Командование батальоном принял капитан Лаваляр. Понесли значительные потери и другие батальоны, участвовавшие в бою
[1461].
Количество захваченных на редуте (и, полагаем, возле редута) орудий указывается разное. Большинство французских мемуаристов говорит о 7 орудиях
[1462], Деннье и капитан 18-го линейного Бонне – о 6, офицер 57-го полка Леюше – о 8, Солтык – даже о «дюжине». Шамбрэ полагал, что было захвачено 5 орудий, Барклай-де-Толли – 3, Сен-При – тоже 3
[1463]. К сожалению, ни французские, ни русские материалы не помогают нам достоверно определить точное число захваченных на редуте орудий.
Французы овладели редутом около 7 часов вечера. Наступила непродолжительная пауза. Компан приводил в порядок свои части, подтягивал ближе к редуту дивизионную артиллерию, надеясь вернуть утраченные позиции. В этот момент, в районе 7 часов, когда уже стало быстро темнеть, подошли русские резервы – полки 2-й гренадерской и часть 2-й сводно-гренадерской дивизии. Выдвинулись вперед и полки 2-й кирасирской дивизии. То, что произошло позже, в сумерках либо в темноте, когда пространство освещалось только пожарами горящих деревень или огнем орудий и ружейных залпов (во время которых скорее было больше дыма), поддается реконструкции с большим трудом.
Судя по русским рапортам, гренадерские полки не раз ходили в атаку (Сибирский и Малороссийский гренадерские даже в сопровождении священников, благословлявших идущих в бой крестом), пытаясь оттеснить 61-й и 57-й линейные полки. Французы, со своей стороны, хотя и подавались назад, но всякий раз заставляли русских снова отходить.
Полковые начальники 5-й дивизии и сам Компан предпочли в своих рапортах вообще обойти молчанием подробности ночного боя за Шевардинский редут; нет упоминаний и о том, что русские смогли, хотя бы ненадолго, его отбить. Мюрат в своем рапорте отмечает, что русские пытались возвратить редут, но были обращены дивизией Компана в бегство
[1464]. Такое же впечатление создается при чтении воспоминаний Дютейе де Ламота и писем адъютанта 57-го полка Леюше и лейтенанта 25-го линейного Паради. Леюше из 57-го через 10 дней после описываемых событий вспоминал так: «Император доверил защиту этого редута полку и сказал: “Оставляя его 57-му полку, я могу быть уверен [в его защите], так как враг попытается его вернуть”. Мы оправдали то мнение, которого он был о нас, ибо русские пробовали, но безрезультатно, выбить нас дважды; они должны были каждый раз ретироваться со значительными потерями». Лейтенант 25-го Паради в письме своей любимой м-ль Бонграс из Москвы 20 сентября написал так: «…я был прикомандирован к роте для защиты редута, который мы взяли у врага. Мне был дан приказ находиться впереди этого редута, чтобы встретить 500 русских, которые были поддержаны тремя эскадронами своих кирасир, чтобы те препятствовали им повернуть назад (т. е. не дать пехоте отойти. – В.З.), как я понимаю. Я сам с удовольствием видел, как быстро уменьшалось их число, потому что за один час их почти больше не осталось; каждый ружейный выстрел укладывал на землю или наносил рану»
[1465]. Однако многие французские мемуаристы и историки – участники событий пишут о том, что редут переходил из рук в руки несколько раз. То же следует из воспоминаний участников боя с русской стороны
[1466]. Что же произошло тогда в действительности, мы, вероятно, никогда так и не узнаем. Для каждого из участников событий его восприятие было своим, и «историческая действительность» рассыпалась на множество осколков, из которых сейчас ничего не удается собрать, кроме кривого зеркала.
Не менее ожесточенные столкновения происходили на флангах дерущейся в темноте пехоты. Когда русские гренадеры и пехотинцы пошли в контратаку на редут, на правом фланге, между горящей д. Шевардино и редутом, показались две французские колонны. Вероятно, это были батальонные колонны 111-го линейного полка. Сиверс немедленно бросил в бой Малороссийский и Глуховский кирасирские полки, а за ними – два эскадрона Харьковского и два эскадрона Черниговского драгунских полков. На основе русских рапортов и наградных документов картина боя выглядит следующим образом. Малороссийские и глуховские кирасиры опрокинули обе колонны французской пехоты и, преследуя их, налетели на стоявшую впереди д. Доронино французскую батарею. К этому моменту батальон Симбирского пехотного полка, оказавшийся здесь ранее, уже захватил 2 пушки. Кирасирам же достались оставшиеся 3 орудия. Черниговские и харьковские драгуны, прикрывая правый фланг кирасир, тоже опрокинули какую-то французскую пехоту и тоже захватили 3 орудия (черниговцы взяли два, но смогли вывезти только одно, харьковцы взяли «конное неприятельское орудие с картечным зарядом, не дав ему времени выстрелить»)
[1467].
