Той ночью в палатке Наполеона дежурил генерал-адъютант Ж. Рапп
[1510]. Позже события тех дней и ночей, которые предшествовали сражению, сольются в памяти Раппа воедино и обрастут явными неточностями
[1511]. Но общее настроение императора Рапп передал, без сомнения, верно. Наполеон спал мало, погруженный в состояние нервного ожидания. Под утро, чтобы согреться, он потребовал пуншу. Испытывая потребность в разговоре и найдя собеседника в лице Раппа, он, размышляя вслух о русском командовании, о трудностях, с которыми столкнулась Великая армия, о том, что «счастье самая настоящая куртизанка», попытался убедить прежде всего самого себя в несомненном успехе предстоящего сражения
[1512].
Как Наполеон предполагал действовать утром 6 сентября в случае атаки? Прямых указаний на этот счет нет. Поэтому мы вынуждены обратиться вначале к расположению французских войск в ночь с 5 на 6 сентября, чтобы определить наиболее возможный вариант действий Наполеона. Левый фланг составлял 4-й армейский корпус. Как известно, 5 сентября, двигаясь вдоль дороги из с. Грязь, он вышел на пространство в виду с. Бородино. 13-я пехотная дивизия разместилась севернее дороги, ведущей из Грязи, 14-я – южнее, возможно перекрывая саму дорогу. Правый фланг 14-й дивизии был примерно в полукилометре от Большой Смоленской дороги. За порядками пехотных дивизий расположилась пешая и конная Итальянская гвардия, а еще значительно северо-западнее – кавалерийская дивизия Орнано (три легкокавалерийские бригады – 13, 21 и 22-я). Квартира вице-короля в ночь с 5-го на 6-е была в расположении Итальянской гвардии
[1513].
Фэн относит к 5 сентября достопамятный эпизод, когда разведка кавалерии Орнано, перейдя, вероятно, р. Войну, приблизилась к впадению Колочи в р. Москву («la riviere de Moscou, la Moskowa!»). Напоив своих лошадей (мы сомневаемся, что они напоили их водой из самой р. Москвы, скорее, из какого-то ее притока), солдаты возвратились к главным силам и поспешили сообщить о своем открытии (Фэн). Предстоящее сражение получило у французов название «Битва при Москве-реке».
Южнее вице-короля, перекрывая Большую Смоленскую дорогу, стала 3-я дивизия Жерара, так и не перейдя Колочь. Только два батальона 7-го легкого полка расположились возле реки для связи с войсками 1-й дивизии, которая была на правом берегу Колочи, занимая часть довольно обширного леса
[1514].
Еще днем 5 сентября французы стали сооружать через Колочь временные мосты (с их помощью переправлялись части Компана, а возможно, и Фриана). Поздно вечером и ночью эти мосты, вероятно, укрепили, а также соорудили один-два новых
[1515].
Непосредственно вокруг Шевардинского редута располагалась 5-я пехотная дивизия Компана. 2-я дивизия Фриана бивакировала на левом фланге от 5-й, а 4-я Дессэ – на правом, примерно на одной линии
[1516]. Корпус Понятовского на всех картах обычно располагают на пространстве между д. Доронино и с. Ельня, помещая его таким образом в тылу с правого фланга трех дивизий 1-го армейского корпуса и кавалерийских корпусов Мюрата. Между тем ход военных действий вечером 5 сентября ясно говорит о том, что польские части действовали к юго-востоку от Шевардинского редута
[1517]. Шамбрэ полагал, что правый фланг армии простирался вплоть до Старой Смоленской дороги, а Брандт утверждал, что польская дивизия Княжевича под прикрытием артиллерии вышла на эту дорогу
[1518]. По всей видимости, некоторые части польского корпуса действительно примыкали к Старой Смолянке, а польские вольтижеры с 15-м пехотным полком были метрах в пятистах к юго-востоку от Шевардинского редута, возле опушки Утицкого леса. Основные же соединения 5-го корпуса находились где-то юго-западнее Доронинской рощи.
Кавалерийские корпуса Нансути и Монбрёна, вместе с приданной им легкой кавалерией 1-го и 3-го армейских корпусов (за исключением дивизии Пажоля), оставались ночью к юго-западу от Шевардинского редута, в тылу войск Морана, Фриана и Жерара, расположившись, таким образом, по обе стороны Колочи. 4-й кавалерийский корпус Латур-Мобура, вероятно, был где-то между Колоцким монастырем и д. Головиной
[1519].
